— Ждите меня на галере, я должен оставить нашим «друзьям» парочку сюрпризов.

Опричники, заметив шевеление во дворце, забеспокоились и снова начали подтягивать силы. Но ничего уже сделать не успели — к моменту, как они подступили к площади, я уже скомандовал последним гвардейцам уходить к лодкам и ждать меня там.

Ещё раз проверив «сторожки», я нарисовал в воздухе напротив парадного входа несколько силовых Знаков. Небольшой подарочек для того, кто решится заглянуть во дворец. Последним штрихом зачаровал лестницу на второй этаж простенькой связкой. Мраморные ступени теперь будут как облитые маслом — пока Знаки не развеются, никто не сможет подняться наверх. Мелкая пакость, конечно, но почему бы и не развлечься напоследок?

Ждавшие меня гвардейцы заметно нервничали. И только когда мы отчалили от берега, они выдохнули и посветлели лицами. Ох, не о том они беспокоились! Боюсь, что после соединения с Екатериной нас может ждать сражение похуже, чем сейчас.

Спиной я почувствовал чужой взгляд и обернулся. На набережной стоял призрак Анны Иоанновны и грозил мне пальцем.

— Помни, — пронёсся над водой шёпот, — ты обещал!

Я приложил два пальца к шляпе и поклонился. Обещал — значит, сделаю. Мёртвая императрица кивнула и растаяла дымом.

* * *

Галера вышла в море и медленно, против ветра двинулась в сторону Стрельны. Капитан корабля, молодой офицер с тонкими усиками, знал, кто в нашей компании главный, и предложил мне свою каюту. Так что я успел несколько часов подремать, прежде чем на рассвете меня разбудила телеграфная табакерка.

— «КП, у нас беда!»

— «Кто это? Что случилось?»

— «Саша. Ночью Тобольский полк атаковал голштинцев императора».

— «В смысле? Они же, наоборот, шли ему на помощь».

— «Все так думали. Но они устроили резню, почти все голштинцы убиты. Фельдмаршал Миних привёз раненого императора к нам и передал Екатерине».

Обалдеть, какие новости! Ничего не понимаю, что происходит.

— «КП, Тобольский полк движется к нам, собираясь атаковать. Гвардия строится для сражения, мы вместе с Екатериной сидим под охраной».

Чёрт, чёрт, чёрт! Гагарины не зря рассчитывали на успех — Тобольский полк был их козырным тузом, выложенным на стол в критический момент. Они обманули всех, сделав вид, что полк верен Петру, а затем раздавили с помощью него голштинцев. Подлый удар ночью, когда никто не ожидал подвоха от союзника. Если бы не Миних, то император бы уже был мёртв.

— «Кто командует гвардейцами?»

— «Григорий Орлов».

Ничего плохого не могу сказать про Гришу, но не уверен, что у него достаточно полководческого таланта.

— «Миних принёс присягу императрице?»

— «Да, КП».

— «Пусть Таня убедит Екатерину назначить командующим Миниха».

Старому фельдмаршалу уже за семьдесят, он начинал ещё при Петре Великом, брал Данциг и воевал с турками. У него опыта больше, чем у всей гвардии вместе взятой.

Телеграфная табакерка замолчала на долгих полчаса, а затем пришёл ответ:

— «Императрица назначила командовать сражением Миниха».

— «Молодцы! Скоро я буду у вас, передай Екатерине, что мы везём наследника».

Время тянулось резиной, пока наша галера медленно ползла по беспокойному морю, а я ждал новостей. Мы дошли до Стрельни и начали спускать шлюпки, когда пришло сообщение:

— «Тобольский полк разбит, победа наша. Екатерина ждёт, когда вы доставите наследника».

— «Что с императором?»

Телеграфная табакерка замолчала на несколько минут, а затем отстучала:

— «Император попал под проклятие. Екатерина просит вас, КП, помочь ему».

Глава 36

Коллега

Гвардия понесла чувствительные потери. Семёновцы, измайловцы и преображенцы, давно не покидавшие столицу, едва не проиграли номерному пехотному полку, усиленному опричниками бунтовщиков. И только Миних, назначенный с моей подачи, сумел переломить ход сражения. Надеюсь, гвардия выучила этот урок и будет заниматься больше боевыми упражнениями, а не пьянством и переворотами.

Екатерина прислала за наследником карету и почётный караул из преображенцев. Так что до лагеря маленькой армией мы добрались со всеми удобствами. Уже через полчаса я вошёл в шатёр императрицы, держа Павла за руку.

— Константин Платонович!

Императрица поднялась навстречу и подала руку для поцелуя.

— Я безмерно рада видеть моего сына в вашем сопровождении.

Она благосклонно кивнула и занялась Павлом. Пока Екатерина разговаривала с мальчиком, я обменялся взглядами с Таней и Орловым, которые находились здесь же. Судя по всему, Таня отлично вписалась в ближний круг императрицы и была подле неё не только для связи со мной.

— Танечка, — позвала Екатерина, — отведи Павла Петровича в его палатку, проследи, чтобы его накормили завтраком. — Она обернулась ко мне. — Константин Платонович, не возражаете, если ваши люди останутся с Павлом Петровичем, пока мы не вернёмся в Петербург? У меня здесь одни гвардейцы, а им поручать ребёнка уж точно нельзя.

Павел выглянул из-за матери, с надеждой глядя на меня. Маленький хитрец не желал расставаться с Васькой, Кижом и Мурзилкой. Проводить с ними время ему нравилось гораздо больше, чем с Паниным и другими воспитателями. И уж точно полезней и безопасней, на мой взгляд.

— Конечно, Ваше Величество, буду рад оказать наследнику услугу.

Таня взяла Павла за руку и повела к выходу из палатки. Когда она проходила мимо, мы обменялись взглядами и на краткий миг соприкоснулись рукавами. Как же я по ней соскучился!

— Вы просто незаменимый человек, Константин Платонович, — императрица устало присела за походный столик. — Что бы я без вас делала?

— Благодарю, Ваше Величество, — я поклонился, — за столь лестную оценку.

— Это я должна вас благодарить. И уже придумала, как это сделать, — она хитро улыбнулась. — Впрочем, об этом мы поговорим после, когда всё закончится. А сейчас расскажите мне о событиях в Петербурге.

Орлов встал за спиной императрицы, и они вдвоём, не перебивая, слушали мой доклад о Гагариных и сражении с опричниками. Освобождение Ивана Антоновича из Шлиссельбурга не стало для них новостью — я уже сообщал известие через Таню. Но когда о нём зашла речь, Екатерина зло поджала губы: ещё один претендент на престол мог обрушить все её планы. А вот новость о разрушении Летнего дворца вызвала у императрицы грустную улыбку.

— Спасибо, Константин Платонович. Дворец был такой старый, что его давно требовалось снести. Но у меня связано с ним столько хороших воспоминаний, что рука не поднималась. Простите, что перебила. Продолжайте, пожалуйста.

Дослушав до момента, когда мы садились на галеру, не выдержал уже Орлов.

— Надо было