— Как, разве на часть вопросов вы не получили ответ от вашего нового знакомого?.. — мужчина кивнул головой на старого лесовика.

— Увы…  — развел руками Кром. — Он, как и мы, не имеет представления о том, что происходит. Вы нам сказали свое имя и отчество, но я в толк взять не могу, кто вы такой, и что делаете в этих Богом забытых краях. Кроме того, меня немало удивило место, где мы сейчас находимся — никак не ожидал увидеть нечто подобное среди почти нетронутой природы. Может, в виде вежливости гостям дадите хоть какие-то пояснения?

— Ох уж это любопытство…  Что вас интересует?

— Для начала хотя бы скажите, кто вы такой, что здесь делаете, и где мы находимся?

— Вообще-то по профессии я геолог, и, чтоб вы знали, в свое время выпустил несколько трудов по взаимосвязи горных пород с рудными компонентами, а сюда направился еще и для того, чтоб собрать материалы для монографии…

— Погодите…  — перебил мужчину Кром. — Вы что, были в той экспедиции, что пропала в здешних краях? Но я не помню, чтоб родственник моей матери упоминал в письмах ваше имя.

— В тайге, знаете ли, бесследно исчезла не одна экспедиция…  — усмехнулся мужчина. — Увы, такова особенность здешних мест.

— Уж не хотите ли вы сказать…  Хотя нет, не может быть.

— Что вы имеете в виду?.. — поинтересовался Яков Иннокентьевич. Не могу отделаться от впечатления, что он играет с нами, будто кот с пойманной мышкой, и подобное доставляет ему немалое удовольствие.

— Когда моя мать разыскивала родственника, то ей стало известно, что ранее, едва ли не сразу же после второй мировой войны, сюда отправляли еще одну экспедицию, но она исчезла, и поиски ничего не дали. Более ни о каких геологических партиях, направленных в эти края, нам ничего не сказали.

— Вам все правильно сообщили…  — усмехнулся мужчина. — Только беда в том, что в то непростое послевоенное время поисками сгинувших людей никто особо не занимался — проблем хватало и без этого.

— Вы что, сын одного из тех геологов, кто пропал в той экспедиции?.. — спросила я. — То есть в послевоенной…

— Нет, деточка…  — Яков Иннокентьевич галантно поклонился. — Я был одним из членов той самой пропавшей экспедиции — да, да, я имею в виду именно ту, что отправилась сюда в конце сороковых годов, и (чтоб вы знали) она была третьей на моем счету. Как оказалось, и последней. Мне тогда, кстати, исполнилось немногим больше тридцати лет, я был полон амбиций и планов на будущее…  Ох, молодость, молодость, время надежд…

Мы переглянулись: все ясно, по всей видимости, у человека с головой нелады, и это неудивительно после того, что мы тут увидели.

— Вас что-то смущает в моих словах?.. — поинтересовался мужчина, даже не пытаясь скрыть насмешливые нотки в голосе.

— Ну, это ты, мужик, загнул…  — через паузу пробурчал Тимофей Михайлович, который произвел в уме нехитрые математические вычисления.

— Да уж, позвольте усомниться…  — Кот согласился с охотником.

— Должен сказать, что для человека, которому хорошо перевалило за сотню лет, вы выглядите просто замечательно…  — а вот теперь и в голосе Крома прозвучало сочувствие — так врачи говорят с неразумными пациентами.

— Расцениваю ваши слова как комплимент…  — мужчина усмехнулся и посмотрел на меня. — Милая девушка, а вы что скажете?

— У меня нет слов…  — я постаралась, чтоб это прозвучало не очень грубо.

— Понимаю, у вас есть все основания сомневаться в том, что вы услышали, но я сказал вам правду…  — сказал мужчина. — В свою очередь, нежданная гостья, должен сказать, что вы очаровательны.

В ответ я лишь пожала плечами, показывая, что комплимент мне безразличен. Кажется, Якова Иннокентьевича подобное несколько задело.

— Не понимаю, как вы, городская девушка, могли согласиться отправиться в столь опасное путешествие?.. — продолжал тот. — Мне кажется, что у таких милых барышень должны быть иные интересы.

— Просто мы с женихом очень любим друг друга…  — я подошла к Крому и взяла его за руку. — А еще я очень ревнивая, хочу постоянно быть рядом с ним, вот и упросила его взять меня с собой.

— Могу только позавидовать столь сильным чувствам, особенно в нашем жестоком мире. Знали бы вы, как давно я не встречал такое чудо, как прелестная женщина! Вы просто радуете мой взор!

— А что случилось с вашими товарищами?.. — спросил Кром, возвращая Якова Иннокентьевича к предыдущему разговору. — Они живы?

— Увы…  — развел руками мужчинами. — Наш мир несовершенен.

— Могу я узнать о судьбе членов второй экспедиции?

— Мне нечем вас порадовать.

— И все же?

— Думаю, вы и сами догадываетесь о той участи, что их постигла, и пока что я не готов отвечать на все ваши вопросы.

— Не скажу, что подобное явилось для меня неожиданностью…  — мрачно заметил Кром.

— Рад, что вы все понимаете…  — сделал вывод наш собеседник.

— Тут вы неправы — я так ничего и не понял…  — теперь в голосе Крома появилась жесткость. — Яков Иннокентьевич, может, хватит плести словесные кружева и говорить загадками? Неужели так сложно сказать что-то прямо, без недомолвок? Возможно, вам все это кажется забавным, и подобная манера разговора вас развлекает, но я придерживаюсь иного мнения. Очень хочется знать, что здесь происходит, потому как то, что мы здесь видим, выходит за границы разумного.

— Не возражаю против такой постановки вопроса…  — кивнул мужчина, отбросив свой чуть насмешливый тон и обращаясь к Крому. — Только у меня нет желания устраивать тут публичные разбирательства, потому как серьезные разговоры любят тишину. Насколько я понял, именно вы, молодой человек, в этой троице являетесь главным (и, очень на то надеюсь), трезвомыслящим, так что приглашаю вас к себе, там и поговорим.

— Но мои друзья…

— Ничего с ними не случится, тут посидят. Потом к ним вернетесь. Ну, так что скажете?

— Почему бы и не побеседовать с хорошим человеком?.. — чуть усмехнулся Кром. — Я готов.

— А может не надо?.. — вдруг вырвалось у меня.

— Не беспокойся, я постараюсь не задерживаться…  — Кром чуть обнял меня, и мне вдруг отчего-то захотелось вцепиться в парня обеими руками и не отпускать его от себя. Конечно, это глупо, но мне отчего-то стало страшно, что этот человек может не вернуться. — Все в порядке, не волнуйся.

— Какие чувства…  — хмыкнул Яков Иннокентьевич, глядя на нас. — Просто позавидуешь. Да, и вот еще что: надеюсь, что вы будете вести себя спокойно, без эксцессов —