Краем глаза засёк, что Антон заливает огнем разлом, дошёл уже до середины. Андрей накрывал приближающуюся к полю боя огромную стаю, стена огня её остановила. Я закончил рубить всех, кто оказался рядом, остался только один монстр.

Крабозавр был вдвое больше тех, о которых я затупил старые шашки. Он словно ждал, когда я закончу с особями поменьше, теперь настала его очередь меня убивать. Может он надеялся, что я к этому времени полностью выдохнусь? Да хрен тебе на хелицеры! Здоровенная клешня воткнулась в то место, где я только что стоял. Ещё один удар, и ещё. Я не торопился атаковать, уворачивался и присматривался. Надо найти у него слабое место. Монстр раззявил пасть и издал протяжный басовитый рёв.

Андрей начал осторожно обстреливать его из огнемета, чтобы меня не задеть. Тварь похоже догадалась, что рот лучше закрыть, на его морде и теле тлело штук семь затухающих капсул. Как и в прошлый раз, огнемёт их не брал.

Я начал нарезать круги, гигант был слишком неповоротлив, чтобы поспевать за мной. Попытка отрубить ему ногу не увенчалась успехом. Прямо дежавю, но почему так? Новые шашки гораздо круче старых, должны были осилить хитиновую броню, но нет. Я глянул на клинок, зазубрин нет, уже хорошо.

В двух метрах над моей головой находилось колено огромной конечности. Я подпрыгнул, оказавшись немного выше него и рубанул что есть силы, огласив своим криком окрестности. Приземлился одновременно с упавшей, как спиленное дерево, конечностью. Гигант взревел и, проявив неожиданную прыть, развернулся мордой ко мне. Пасть немного приоткрылась, откуда-то из глубины послышался нарастающий рокот и в мою сторону ринулась струя черного пламени.

Почему я решил, что струящееся и искрящееся облако мрака является пламенем? Может это и не так, но очень похоже. Клубящаяся чернота должна была охватить меня сразу со всех сторон. Я принял единственно возможное решение, прыжок с короткого разбега и приземление на спину. Шашки взял обратным хватом и всадил их в шею монстра, тут же разведя рукоятки в стороны. Мне очень повезло, что здесь не было хитиновой брони, а чешуйчатая кожа рептилии.

Зверь дернулся, и заклокотал, захлёбываясь собственной кровью. Я вонзил клинки максимально глубоко и нажал на рукояти, заставляя их разойтись ещё дальше. Твердость стали и идеальная заточка не подвели, голова рухнула вниз, повиснув на мягких тканях. Жизненно важные сосуды, хребет и глотка оказались перебиты. Тело немного приподнялось над землёй и осело на траву. Я спрыгнул вниз и отбежал в сторону, чтобы не задели дёргающиеся в агонии конечности.

— Ну ты, блин, даёшь! — восхищенно покачал головой Андрей, стоявший поблизости. — Только расслабляться рано, пойдем дожигать овраг. Может попробуем потом отработать закрывателями?

— Обязательно, — кивнул я, забирая у него свой огнемёт. — У меня, кстати, осталось несколько усиленных, я не сдал остаток в арсенал на базе в Раздольном.

— Не только ты, — хмыкнул Андрей, хитро подмигивая. — Погнали, Антон остался Кэт охранять.

Черный провал оставался черным только в дальней половине, а здесь ребята постарались на славу, всё было объято магическим пламенем. По пути встретили недобитые остатки войска, которые быстро уничтожили с помощью ПП Мосина, капсулы берегли для разлома. Когда капсулы кончились, оставшиеся темные пятна закидали гранатами.

Бросать закрыватели в огонь я ещё ни разу не пробовал, но кто сказал, что нельзя? Провернул среднюю часть зачарованного металлического диска и зашвырнул на дно пылающего оврага. Первый раз в жизни мне представилась возможность наблюдать эффект устройства. Сначала раздалось уже привычное, но более мощное фырчание, в небо ударил столб зелёного света и от ослепительно яркого пятна в стороны начали расходиться такие же режущие глаза кольцевидные волны, как от камня по поверхности воды. Вся поверхность разлома на несколько мгновений превратилась в раскаленную лаву, потом стала меркнуть, пока совсем не погасла.

Стало очень темно, и я не мог понять, это уже наступила ночь, или мы нахватались зайчиков. Скорее и то и другое. Тишину нарушало лишь легкое потрескивание на дне оврага.

Я достал из рюкзака налобный фонарик и посветил вниз. На дне выжженного провала никакого движения, только обгоревшая трава. Похоже у нас всё получилось, причём с первого раза.

Закинув «Шамана» на плечо, пошёл искать Антона и Кэт. Она уже пришла в себя и потрошила контейнер с сухпайком.

— Вот теперь ты меня понимаешь? — хохотнул я и сразу занялся тем же.

— Пвиквафно поимаю! — ответила она с набитым ртом.

Парни догадались, что мы всё равно пока никуда идти не собираемся и тоже решили подкрепиться. Шелест листвы и сверчание ещё не ушедших в зимовку насекомых умиротворяют гораздо лучше, чем рык, завывания и лязг стали. Чувствуя, что сейчас прямо здесь засну, поднялся с земли и стал собираться. Хоть разлом и уничтожен, ночевать здесь не тянет. На севере, где совсем недавно гремел бой, тоже всё стихло. Я почему-то был уверен, что это победа, а не поражение.

Разгребли маскировку, машина невредима. Амуницию скинули в багажник и потихоньку направились по просеке на юг. Катерина нашла в навигаторе деревню неподалёку. Пока не неприлично поздно, чтобы попытать счастья и постучать в окошко в поисках ночлега. Катить в Москву не было уже ни сил, ни желания.

Деревня есть деревня, где бы ты ни оказался. Встают с первыми лучами солнца, а то и раньше, ложатся вскоре после заката. Окна светились только в двух домишках из десятка, которые мы увидели на въезде. Я остановил машину и решил попробовать себя в качестве переговорщика. Когда открыл калитку, небольшая псина звякнула натянувшейся цепью и начала лаять на всю округу.

Отличный звонок, я решил подождать, пока кто-нибудь выйдет на крыльцо. Прошла минута, вторая. Несмотря на непрекращающийся заливистый лай, входная дверь так и не открылась, в окошко никто не выглянул. Странно, испугались что ли? Так я специально один пошёл, чтобы не боялись.

— Эй, хозяева! — я старался перекричать пса, но так, чтобы это не трактовалось, как угроза. — Доброго вечера вам!

Странно, опять никакой реакции. Но свет горел и до меня донесся волшебный запах жареной картошки. Небось ещё и с грибами, сейчас самый сезон. В животе курлыкнуло, хоть я и только что поел. Попробую постучать в дверь.

Стоило мне подняться на крыльцо и протянуть вперёд руку, как дверь распахнулась и мне в грудь уперлась двустволка. Пёс резко затих, и в навалившейся тишине я четко