– Вы нас не боитесь? – вместо ответа задал свой вопрос Володя.

– Нет, – вновь засмеялся жрец. – Прямо сейчас на вас нацелена дюжина стволов нашей стражи. Вы даже не успеете снять ружья с плеча, как будете расстреляны. Наша стража следит за вами с того самого момента, как вы свернули со своей Дороги. Стража вынесла вердикт, что вы не опасны, именно поэтому вы здесь, иначе вас давно бы убили.

– Ладно, – вставила свое слово Елена. – Хватит болтать. Забирайте ружья, давайте расписку.

– Будет еще один вопрос. Сдача оружия означает, что церковь разрешает вам присутствовать в нашем городе. Вы пришли в мою церковь, а значит, я решаю, можно ли вам остаться, – улыбка сползла с лица жреца. Моментально оно стало жестоким. Брови нахмурились. Глаза уставились на путешественников, замечая каждое движение их мышц, их мимику, ритм их дыхания. Казалось, что жрец даже слышит частоту сокращения их сердец. – С вами тут шутить никто не собирается. Либо вы соглашаетесь со всеми нашими правилами проживания, либо выметаетесь отсюда сию минуту. Правил у нас всего два. Первое. Вы чтите Церковь Единого Всемогущего. Второе. Вы живете в городе семь дней, а на восьмой выметаетесь отсюда, и чтобы больше мы вас никогда здесь не видели. И самое главное, вы должны ответить мне на вопрос, чтобы оставили вас в городе сейчас: какова цель вашего визита?

– Посмотреть хотели, как вы тут живете, – не задумываясь ни секунды, быстро сказала Елена. – После такого моста, мы ожидали увидеть тут просто шикарный город! А у вас тут, уж извините, что-то совсем не ахти…

– Мы хотели отдохнуть, если честно, – поддержал Володя спутницу. – Но если нельзя, если у вас тут все так серьезно, мы можем и уйти.

Жрец продолжал смотреть на путешественников. Было видно, что он думает. Ему явно не нравились пришельцы. Елена и Володя уже думали, что им откажут, что они сейчас двинутся в обратный путь к Дороге. Володя думал в этот момент, что может это будет и правильное решение, ему совсем не нравился этот город. Уж слишком он необычный, для обычного.

Внезапно лицо жреца вновь стало беззаботным, его осияла улыбка до самых ушей.

– Решено! Сдавайте оружие, и будьте нашими гостями!

Через несколько минут с формальностями было покончено, оружие и патроны были сданы, вместо них путешественники получили расписку на гербовой бумаге, с изображением Единого Всемогущего в правом углу.

– А если бы у нас не было оружия? Как бы мы получили право на проживание? – спросил Володя.

– Сдали бы что-нибудь другое, – с улыбкой ответил жрец, и продолжил. – С наружи вас ждет стражник, он проводит вас обратно к гостинице.

– Да не стоит, – ответил Володя. – У нас есть провожатый.

– Влад сюда больше не придет, – жрец засмеялся. – Побоится, шульмец! А к вам одна просьба: увидите его, сдайте страже! Уже месяц не могут его поймать.

– А что он натворил?

– Ни чего не натворил. Его, собственно, и надо поймать, чтобы ничего не натворил…

Жрец круто развернулся и пошел прочь от путешественников, давая понять, что их визит закончен, как и разговор с ними.

– Не нравится мне все это! Будь на чеку, – шепнула в ухо Володе Елена.

– Что именно не нравится?

– Ты ничего не заметил? Он разрешил нам остаться, только после того, как увидел на моем пальце кольцо с гравировкой Дороги…

7.

В темном номере гостиницы стояло две кровати. Это была вся мебель. Больше не было ни чего, даже стульев.

– Это лучший наш номер, – проворчал управляющий гостиницы. – Зато клопов нет! Специальным отваром обрабатывали на днях. Есть будете у нас? Или в другом месте?

– Хотелось бы у вас.

– Хорошо, будем вам готовить. Завтрак, обед и ужин. Вы на семь дней останетесь?

– Думаем – да.

– Хорошо. Если что-то нужно – обращайтесь. Дверь входная плохо открывается, вы ее не закрывайте, когда уходить будете. Мне меньше проблем. А то встречай вас каждый раз…

Он развернулся и ушел, громыхая по коридору огромными ботинками на жесткой подошве. Володя выбежал за ним, узнать, где у них тут туалет. Но увидев у двери номера ведро, понял все без слов.

– Даааа… – протянул он, вернувшись в номер. – Вот это попали!

Елена сняла кольцо с пальца и спрятала его в мешочек, висевший на шее. Там уже лежали два ключа. Сейчас она жалела, что надела кольцо на палец. Но может, это их судьба.

– Предлагаю сегодня отдохнуть, день был тяжелый. А уж завтра начнем поиски, – предложила девушка.

– Хорошо! – сразу согласился Володя и, не разуваясь, прыгнул на кровать. Деревянные ножки не выдержали, и кровать с громким стуком упала на пол. Путешественники рассмеялись.

– Кажется, придется нам спать на одной, – констатировал со смехом молодой человек.

Елена покраснела, но, ни чего не сказала.

Вечером кровать Володи заменили на другую.

8.

Два дня путешественники бродили бесцельно по городу. Пытались разговаривать с жителями, радовали детишек булочками и сладостями, подарили даже какой-то старухе обувь. Все их попытки не увенчались успехом, ни кто с ними не разговаривал. Лишь стандартные фразы, брошенные на бегу, с постоянным оглядыванием по сторонам. Тут все были так запуганы, что боялись собственной тени.

Путешественники постепенно становились похожими на горожан. Одежда стала грязной, серой и неприятно пахнущей. Да и их тела впитывали, казалось, эту грязи и эту вонь. Умыться было негде. Володя предлагал вернуться к реке, к мосту и искупаться. Но Елена отказывалась. Ей теперь везде мерещились стражники. За каждым углом, за каждым кустом, за каждым деревом. Но они по-прежнему не видели, ни одного из них, кроме того, что проводил их от церкви до гостиницы. Это был рослый мужчина в абсолютно черной одежде. Он чем-то напоминал ниндзя. Его лицо скрывала черная маска. Не было видно ни чего, кроме его глаз. Но в его фигуре чувствовалась сила и мощь. Сразу было понятно, что этот человек много часов в день посвящает тренировкам. Елена не хотела идти к реке, так как думала, что там за ней будут подсматривать стражники.

Влада они также больше не видели. Когда путешественники оставались в номере одни, они разговаривали, и пришли к выводу, что поведать им что-то интересное о револьверах может только Влад. Другие не шли на контакт вообще.

Управляющий обмолвился, что гостиница принадлежит церкви. Сейчас в ней не было других посетителей, кроме Елены и Владимира. Как правило, большее время года она пустует. Гости тут не часты. Больше ни о чем он не говорил. Да и о том, что сказал, уже сожалел. Он тоже боялся.

Ночью