— Да, Маша.

— Не забудь про судьбу Милорадовича, который почти увел восставших солдат с Сенатской площади.

— Думаешь и меня могут убить?

Тут я ответил-пояснил.

— Запросто. И обвинить в этом келлеровцев, охрану Марии Федоровны, новороссов, и расследование никто проводить не будет. Просто укажут на дворец и скажут: «Вон там убийцы Верховного Главнокомандующего. В атаку!». И все — положат кучу народа перед окнами, сами видели, у нас тут все напичкано пулеметами и в случае штурма никто сдерживаться не будет.

— Я вас понял, Сергей Иванович.

— Возьмите в качестве охраны несколько людей генерала Келлера и сами, будьте добры, под шинель наденьте бронежилет.

К моему удивлению Великий Князь не стал качать права и согласно кивнув, вышел из зала.

Мария Федоровна, сделав глоток уже остывшего чая, немного тревожно проговорила.

— Но что, Сергей Иванович. Вроде лед тронулся…

Я, услышав эту фразу чуть не облился чаем, так контрастировала вдовствующая императрица, выдающая коронную фразу Остапа Бендера.

— Я сказала что-то смешное? — она сразу четко отследила мою реакцию.

— Ничего серьезного. Услышать такую фразу от вас, ну как-то звучит — контрастно.

— Странно. Как по мне, фраза имеет весьма серьезную смысловую нагрузку. И почему вас это так поразило.

— Я вам дам почитать книгу юмористических авторов из нашего мира про послереволюционную Россию. И там один из главных героев, авантюрист до мозга и костей, любил повторять: «лед тронулся, господа присяжные заседатели».

— Да уж, — только с легкой улыбкой смогла прокомментировать она, — наверно научилась у кого-то из ваших подчиненных.

Глава 11

Мы с Марией Федоровной тоже вышли, проводить Великого Князя, который наотрез отказался надевать под шинель бронежилет скрытого ношения, мотивируя какой-то очередной благоглупостью. Через несколько минут он в сопровождении своего адъютанта и офицеров-делегатов, что «обыскивали» дворец в поисках кайзера, покинув здание с двумя рослыми келлеровцами, выделенными для его личной охраны, направился к воротам, чтобы проследовать к ожидающим его генералам-заговорщикам и прояснить им ситуацию.

В итоге, убедившись, что они нормально дошли, смешались с толпой пританцовывающих на морозе «представителей элиты» без всяких эксцессов, криков и стрельбы, мы, с Марией Федоровной, вернулись в зал для переговоров.

— Чем мы будем заниматься, пока Николай Николаевич будет усмирять своих солдат? — спокойно и чуть устало проговорила хозяйка дворца, хотя именно сейчас я понял, насколько ей, пожилой женщине все это давалось с трудом. Сильнейшая эмоциональная нагрузка не прошла даром и было видно, что именно сейчас она позволила себе выйти из образа, расслабиться. И я с удивлением увидел, как Мария Федоровна, чуть ли не теряя сознание, оперлась спиной о стену, закрыв глаза. Я спешно подошел к ней, и взяв за руку, осторожно довел до стула, посадил, и придерживая, чтоб она не упала на пол, левой рукой достал с пояса радиостанцию и связался с Артемьевой.

— Белка, нужен медик, Марии Федоровне плохо.

— Я вижу по камере, Странник, уже выслала «дока».

Несколько мгновений и в зал как стометровая волна цунами ворвался генерал Келлер, два его приближенных бойца и наш штатный медик. Вдовствующую императрицу тут же переместили на диван и «док» стал оказывать помощь. Поднеся к ее носу ватку с нашатырным спиртом, чуть ее взбодрил, и пощупав пульс, достал тонометр и привычными движениями расправил манжету и надел ее на руку вдовствующей императрицы. Келлер немного был в шоке, а вот Мария Федоровна, которая уже несколько раз проходила обследование, отнеслась к этому спокойно и с пониманием, не смотря на ее состояние.

Спустя пять минут, приняв несколько таблеток, прописанных «доком», она уже вполне спокойно поднялась и снова присела на стул и только бледность и круги под глазами указывали, что она себя все еще очень плохо чувствует.

— Странник! — вышла на связь Артемьева, которая с командиром группы силовой поддержки контролировала через видеокамеры обстановку вокруг дворца и особенно пути возможного проникновения в здание. И судя по ее крику, происходило что-то очень неприятное.

— На связи, Белка.

— Они перекатили две пушки чуть в сторону и готовятся к стрельбе. Там парк, все вроде прикрыто деревьями, но с того направления окна вашего зала в секторе поражения.

Келер, быстро смекнувший в чем дело, тут же среагировал

— Сергей Иванович, в чем дело?

— Федор Артурович! Быстро Марию Федоровну прямо на стуле выносим из зала! Они сейчас из пушек по зданию долбанут!

Келлер не стал переспрашивать. Мы, два крепких мужчины подхватили стул, на котором сидела вдовствующая императрица и потащили его к выходу из зала. Доктор, прекрасно все понявший бросился вперед и открыл дверь и закричал:

— С дороги!

Мы с ценным грузом подбежали к двери, и первым в нее боком нырнул генерал Келлер, просовывая за собой стул, с восседавшей на нем Марией Федоровной. Где-то за окнами приглушенно хлопнули пушечные выстрелы, за которыми сразу последовали взрывы и здание чуть тряхнуло, но по звуку вроде снаряды попали в деревья. Естественно это нас подстегнуло, но в дверях мы немного замешкались, прикидывая как через дверь пропихнуть стул с вдовствующей императрицей. Через небольшой перерыв, достаточный для перезарядки орудий, раздался новый грохот взрыва, сопровождающийся звоном разбитого стекла и поднявшимися облаками пыли от осыпавшейся штукатурки — российские трехдюймовки начала двадцатого века несущую стену дворца точно пробить не смогут.

На таком расстоянии почти без пристрелки, да через голые ветки деревьев парка, да на холоде, артиллеристы не смогли точно попасть в окна и третий выстрел ушел чуть выше, в стену, зато четвертый они уже вложили весьма четко в проем окна и я, почти выпихнув злосчастный стул за дверь спиной ощутил, как сзади громко хлопнуло, отчего сразу пропал звук, меня кинуло вперед и что-то очень больно куснуло в ногу, выше колена, и тупо ударило в затылок, отчего я упал на пол и показалось что всего на несколько мгновений погас свет.

Когда вроде свет включили, через вату головной боли я слышал какие-то размытые крики, и ощутил, что лежу на полу, а рядом со мной на коленях стоит «док» и, разрезав тактическими ножницами штанину, что-то делает с моей ногой. С трудом сфокусировав зрение, я, чуть повернув голову, увидел пробегающих мимо келлеровцев и стоящих вокруг меня четырех штурмовиков-новороссов, взявших в своеобразную «коробочку» пространство, где доктор оказывал мне помощь.

Наложив повязку, подняли на ноги и два бойца, закинув мои руки себе на плечи и