— И всё-таки ты ревнуешь, — снова усмехнувшись, подытожил Гархейд.

— Да пошёл ты, Гархейд! — кинула Колейра и, пришпорив лошадь, обогнала телегу и поехала впереди в гордом одиночестве.

Гархейд засмеялся, а затем начал насвистывать весёлую мелодию, глядя на то, как Ин с Фрельсой затеяли новую игру.

***

На очередной стоянке, пока Грейна занималась стряпнёй, а Ин с Фрельсой, по своему обыкновению, развлекались (Ин связал концы длинного шнурка и растянул его между пальцами рук так, что получился причудливый узор; а теперь объяснял Фрельсе, как она должна его перехватить, чтобы шнурок растянулся новым узором уже между её пальцев), Колейра подошла к Гархейду, устроившемуся под раскидистым дубом. Ничего не говоря, ученица академии бросила меч в ножнах Гархейду на колени.

— Думаешь, пора наточить? — оправившись от первого удивления, пошутил Гархейд.

— Ты обещал доказать, что умеешь им владеть.

Гархейд усмехнулся:

— Я же говорил, что предпочитаю спарринги.

— Вот и бери меч.

— Мне кажется, Ину сейчас не до тренировочных боёв.

— Сразись не с ним, а со мной.

— С тобой? — Гархейд приподнял одну бровь, пытаясь оценить, насколько серьёзно говорит Колейра.

— Да. В академии, вообще-то, не только книжки читают, но и учатся обращаться с оружием.

— Думаешь, это хорошая затея? Мы можем напугать остальных, если сцепимся между собой.

— Ничего, мы отойдём чуть глубже в лес.

— Что ж, если дама настаивает… — согласился Гархейд, поднимаясь.

Они отошли подальше от дороги, и примерно через две сотни стэгов обнаружилась небольшая полянка, свободная от деревьев. Кое-где из-под травы показывались шляпки грибов, а правый край прогалины обрамляли кусты черники.

— Мечи в ножнах? — спросил Гархейд.

— Да. Не хочу тебя ранить.

Гархейд усмехнулся и выплюнул пожёванную соломинку, что держал в уголке рта. Подкинув несколько раз меч в руке, Гархейд попытался привыкнуть к его весу: с ножнами он был тяжелее обычного. Впрочем, стражник не впервой участвовал в подобной тренировке. Меч, хоть и был тяжелее, но не грозил партнёру по спаррингу ничем более серьёзным, чем парой ушибов и синяков.

Гархейд кивнул, подтверждая готовность, и Колейра тут же пошла на сближение. Удар — и мечи скрестились, грозя противникам переходом в клинч. Но Колейра, уступавшая в весе Гархейду, понимала свои слабые и сильные стороны, а потому плечом оттолкнула хаддельгонского стражника, не давая тому шансов схватить её.

Гархейд же не спешил с ответной атакой, готовясь отразить следующий выпад от Колейры. В этом можно было углядеть как снисхождение с его стороны, так и осторожность перед незнакомым противником.

Колейра ударила слева снизу, а когда Гархейд заблокировал её удар, то продолжила движение меча, будто бы вырисовывая восьмёрку в воздухе, и ударила сверху справа. Гархейд снова подставил клинок навстречу удару, а Колейра опять продолжила движение: плавно, но быстро развернула оружие и провела атаку слева. Гархейд парировал. Меч Колейры ушёл наверх, но тут же начал стремительно опускаться на голову противника. Этот удар Гархейду пришлось встретить уже на полусогнутых ногах, иначе он не успел бы защититься. Не сбивая дыхание и не сбиваясь с движения — удар на выдох, замах на вдох — Колейра атаковала снизу справа. На этот раз Гархейд не просто подставил своё оружие, а отбил выпад Колейры в противоположную сторону, прерывая наконец комбинацию из нескончаемых ударов. Как ему казалось. На деле же это не смутило ученицу столичной академии, которая закрутилась в вольте, следуя за движением меча, а после атаковала уже с противоположной стороны. Встретить удар Гархейд не успевал никак. Он припал на одно колено и сильно запрокинул голову: меч Колейры пролетел в четверти сорми от его носа. Сразу после этого он прыгнул в сторону, противоположную направлению удара, и, перекатившись, оказался на безопасном расстоянии от противницы.

Колейра дышала учащённо, несколько прядей волос выбилось из её предусмотрительно собранного на затылке хвоста, а на лице блуждала лёгкая довольная улыбка. Гархейд же свёл брови к переносице, а глаза держал широко раскрытыми, внимательно следя за движениями противницы, не теряя концентрации.

Колейра бросилась вперёд. Гархейд, уже успевший осознать, что, стоя на месте, он сильно рискует, ринулся ей навстречу. Их мечи скрестились. Гархейду удался не то чтобы ловкий пируэт — скорее неловкий разворот — но в результате он оказался там, где хотел: за спиной у Колейры. Гархейд быстро нагнулся и сорвал сразу стайку бурых грибов-дождевиков свободной левой рукой.

Колейра развернулась и вновь пошла на противника. Гархейд бросил грибы прямо ей в лицо. Инстинктивно Колейра отмахнулась от бледных кругляшей, летевших в неё, оружием. Удар меча, хоть и в ножнах, разбил грибы на куски и высвободил скрывавшиеся внутри споры. Пыль попала Колейре в лицо. Она закашлялась и часто заморгала. Гархейд, не теряя ни секунды, подбежал к противнице и сделал ей подсечку. Колейра упала и почувствовала, как меч Гархейда упёрся ей в грудь.

— Это нечестно! Кхе-кха!

— Я победил, — ухмыляясь, ответил Гархейд.

— Ты сжульничал! Я бы победила тебя, сражайся ты честно!

— Значит, у меня не было ни одной причины сражаться честно, — Гархейд протянул руку Колейре, но та её отбила и поднялась сама.

— Ты врун и прохиндей, Гархейд! В настоящем бою я бы тебя побила!

— В настоящем бою и мечи были бы настоящие. А там кто выжил, тот и прав, — ответил Гархейд, закладывая в уголок рта свежесорванную соломинку.

Колейра не нашлась, что на это ответить, поэтому возмущённо топнув, развернулась и пошла в ту сторону, где они оставили Ина и Фрельсу с матерью. Гархейд же решил сразу не ходить за ней, чтобы она успела остыть. Вместо этого он не без удовольствия отправился исследовать кусты черники.

***

День за днём Ин и остальные приближались к Хаддельгону. Они уже проехали Лесткерм, впервые за долгое время переночевав под крышей, на кроватях. Но сразу же после этого Фрельса, обыкновенно весёлая и разговорчивая, сделалась более замкнутой и мрачной. Ин, чтобы как-то её развеселить, в пути вырезал для неё свисток из ивовой ветки. Верхом на коне он подъехал к борту телеги, у которого сидела Фрельса и молчаливо вглядывалась в горизонт.

— Смотри, что я для тебя сделал, — сказал Ин, подстраивая шаг лошади под скорость телеги.

— Что это? — спросила Фрельса. — Дудочка?

— Ну, почти. Это свисток. Ты ведь пока так и не научилась ухать, как филин, вот я и подумал, что он тебе понравится.

Фрельса приняла подарок, но, вопреки ожиданию Ина, даже не попробовала посвистеть. Она повертела в руках игрушку и просто кивнула:

— Спасибо.

— Ты чем-то обеспокоена в последние дни.

— А мы уже скоро доедем до дворца?

— Дня через три