Шрифт:
Закладка:
— Римляне не утруждают себя лишними условностями, — бодро начала я, садясь на качающийся стул. — Но посмотрите, мы словно обедаем в большой итальянской семье, уютно, по-домашнему, без столичного лоска. Разве это не здорово?
Алекс привычно согласился, а вот Профессор, похоже, не очень пленился сетью популярных ресторанов Миссимо. Официант, не прекращая веселой болтовни с напарником, поставил на наш столик две бутылки с водой и ушел, не реагируя на просьбы дать меню. Впрочем, оказалось, что меню как раз таки и напечатано на той самой салфетке, что покрывала стол. Зачитывать его полностью не считаю нужным, главное, что в конце концов у нас все-таки приняли заказ…
— Милый, я думаю, их фирменная пицца должна быть лучшей в Риме!
— А я глубоко сомневаюсь, — опережая моего мужа, влез вечно недовольный кот. — Судя по тому, что я прочел, они готовят пиццу при клиенте и…
— Фирменная пицца от Миссимо! — пропел официант, ставя перед нами горячую лепешку… без ничего!
— Вэк?!
— Иностранцы, — догадался он и широко улыбнулся нам. — Впервые в Риме? Прекрасный город, не правда ли?
— Да, э-э, а фирменная пицца это… вот оно?
— Сейчас покажу, как это надо есть. — Его улыбка стала еще шире. Официант обильно спрыснул горячее тесто оливковым маслом и щедрой рукой посыпал его крупной морской солью. — Угощайтесь, друзья! Ресторан Миссимо рад вам! Заходите еще!
Мы все трое тупо уставились на так называемую «пиццу», аппетита она не вызывала. Тем более что со стороны кухни раздалась громкая ругань, звуки оплеухи и чей-то густой бас:
— Оливер, британо идиото! Сколько раз тебе можно повторять, никакого красного лука! Да мне плевать, что ты самый известный повар в мире! Здесь ты мой ученик, мой раб, кулинарное ничтожество, тряпка, которая годится лишь для мытья полов! Молчать! Лучшая в мире паста готовится здесь, и в нее ничего не входит, кроме муки, воды и соли! Кто тебе позволил положить сверху листик орегано?! Орегано с пастой, это же вульгарно! Такое могут есть только бездушные животные! Пошел вон, я больше ничему не буду тебя учить, бестолочь лондонская! Иди в своем Гайд-парке собакам овсянку с розмарином вари! На большее ты не способен! О мио падре лючия кальцоне! Ну вот за что мне все это, за что?!
Честно говоря, после четвертого звука оплеухи или подзатыльника командор уже был готов встать и пойти заступаться за бедного мальчика-поваренка, третируемого безжалостным хозяином. Но, к нашему удивлению, из кухни вылетел прилично одетый молодой человек лет двадцати пяти. Вид у него был как у воробышка, вырвавшегося из лап кошки. Он, низко кланяясь, поставил две тарелки с пастой на соседний столик и убежал, не решаясь даже поднять взгляд…
— Знакомое лицо, — неуверенно протянула я. — Может, он снимался в каком-то сериале?
Мои мужчины дружно пожали плечами. Мы дождались горячего — тонкого пласта говядины, прожаренной до хруста, но с таким количеством жил, что разгрызть не смог даже котик, а ножи мы согнули уже при второй попытке. А есть хотелось…
На стол легла большая миска мятых салатных листьев, кое-где в ней краснели кружки помидоров и белели шарики овечьего сыра. Но стоило мне взяться за вилку, как все это в один миг было облито густым оливковым маслом. Мой желудок взбрыкнул от одного запаха, похоже, что с этими мишленовскими звездами не все чисто…
— Все, я сыт, — мрачно объявил мой муж, потребовал себе бутылку местного вина и раздраженно пил прямо из горлышка. Что, впрочем, никого не смущало.
— А я фас тозе покину, фременно, — извинился агент 013, шепелявя не хуже Кулиманы, и отправился в туалет, выковыривать из зубов воловьи жилы.
Я же поманила к себе официанта:
— Скажите, а кто этот молодой человек, на которого сейчас так кричали?
— Этот выскочка, Оливер? Да просто наивный дурачок из Британии, вдруг решивший, что даже неитальянец может готовить! Представляете, какая наглость?!
— Что? — не сразу поверила я. — Тот самый Оливер?! Полный обед за полчаса из любого подножного корма, который нашелся на кухне?
— О мио падре Джорджоне! — скривил постную мину чернявый официант. — Да, он ведет что-то там на телевидении, делая из каждой передачи кулинарное шоу. А сам карпаччо толком порезать не может и никак не запомнит, что листья салата не режут, а рвут руками. И непременно немытыми!
Мой муж поперхнулся вином, а официант продолжал разливаться римским соловьем:
— Строит из себя великого повара, но мы-то знаем, что по ночам он запирается на нашей кухне и уныло грызет сухие спагетти, изредка макая их в оливковое масло и насыпая прямо на язык щепотку соли. К такой самодисциплине его приучил наш маэстро Миссимо за годы суровой учебы…
У меня слезы набежали на глаза от сострадания. Алекс молча встал, выложил на стол мятую сотню евро и, взяв меня за руку, просто выволок из ресторана. Нервно подпрыгивающий Пусик догнал нас по дороге…
— А чаевые? — неслось вслед. — Будьте вы прокляты, жадные жмоты, не понимающие тонкостей высокой итальянской кухни!
— Идем отсюда побыстрее, или я кого-нибудь убью, — не оборачиваясь, прорычал командор. — Поищем хотя бы нормальную пиццерию…
— Вон замок Сан Анджело. Культовое место, по Дэну Брауну именно там устраивали свои тайные сборища иллюминаты.
— Значит, там точно должны кормить, — мрачно заключил кот, ускоряя шаг.
Мы перешли улицу и вышли к мелкой желтой реке, протекающей по широченному каналу, закованному в гранитные плиты.
— Надо же, сейчас и поверить трудно, что когда-то Тибр входил в Большую Клоаку, — заключил агент 013, грустно глядя вниз.
— По-моему, он и сейчас
