Они покинули зал и спустились по винтовой лестнице в подвал. То, что сейчас они находились под землей, Аорангу подсказало чутье мохнача.

— Благодарю, что пришел, — говорил Знающий, шагая впереди по сумрачному коридору. — И что догадался завернуть зеркало в плащ, укрыв от солнечного света. Ты спас всю долину от большого бедствия…

— Зеркало?

— Да, и очень хорошо, что ты сделал это быстро. Иначе оно, напитавшись света, прожгло бы плащ, а потом сожгло бы тебя самого. Поистине Исварха послал тебя сюда, Аоранг. Так говорят кузнецы, и я повторю вслед за ними — тебя привела судьба, чтобы спасти нас…

Коридор внезапно закончился деревянной, окованной железом дверью. Аоранг невольно напрягся — это была чуть ли не первая дверь, которую он встретил в Менди-Саконе.

Знающий обернулся к мохначу:

— Ты жрец Исвархи и ученик самого образованного человека во всей Аратте — а значит, наш собрат. Тебе стоит это увидеть, а нам — услышать твое слово…

Вслед за Знающим Аоранг, пригнувшись, вошел в темный зал, освещенный лишь одним маленьким светильником, горящим перед установленным на треноге золотым диском.

Когда мохнач узнал этот диск, он тут же зажмурился и закрыл глаза ладонью. Однако ничего не случилось, и он осторожно разжал пальцы. Зеркало рдело в темноте слабым золотистым огнем. Изредка по нему пробегали сполохи, словно ветер покачивал язык пламени, хотя никакого ветра в подземелье не было.

«Пламя-то в самом деле качается, — подумал мохнач, глядя, как язычок тянется и льнет к гладкой поверхности. — Зеркало будто всасывает его в себя…»

— Сейчас опасаться нечего, — тихо сказал Знающий. — Мы подкармливаем его. Понемногу, иначе снова…

— Ясно. — Аоранг убрал руку от глаз, подошел к диску, внимательно оглядел его.

Значит, зеркало? В тусклой поверхности отражалось мутное пятно его лица. Мохнач наклонился ближе, рассчитывая увидеть какие-то знаки, может быть, письмена. Однако зеркало было совершенно гладким. Ни сколов, ни царапин — безупречная полировка…

— Только не прикасайся, — предупредил жрец. — Оно может тянуть таару и из живой души. Дыхание Исвархи оживляет все, а зеркалу все равно, чем питаться. Сейчас оно насытилось, но это ненадолго…

— Что вы о нем знаете? — спросил Аоранг, выпрямляясь.

— Не так много, как хотелось бы.

— Оно и раньше вас беспокоило?

Знающий кивнул:

— О том, что внутри Гремящей горы лежит что-то очень опасное, известно более четырехсот лет. Начать с того, что никакой горы раньше не было — она возникла в одну ночь, когда с неба упала звезда…

— Ага-а! Я так и знал!

— Это далеко не первая звезда, упавшая в Накхаране, — усмехнулся Знающий. — Но лишь с Гремящей горой сразу стало неладно. Наши предки, что отправились туда на поиски небесного железа, ничего не нашли, но вскоре заболели и умерли от неизвестной хвори. А вскоре в Менди-Саконе начались землетрясения, источником которых, несомненно, был именно тот черный холм. Поначалу он еще и светился во тьме — по крайней мере, так гласят наши летописи… Один из Знающих, что потом умер, в предсмертном бреду твердил об огненном облаке под землей. Видно, эти мороки внушило ему зеркало… Люди начали переселяться подальше от того места. Мы объявили Гремящую гору заповедной. Впрочем, последние лет сто гора спала и ничем нас не беспокоила. Однако недавно снова проснулась…

— Не гора, — поправил его Аоранг, — оно проснулось.

Они вместе поглядели на золотой диск и содрогнулись — обоим показалось, что диск слушает их…

— Стало быть, вы говорите людям, что на горе — кузница Молниерукого, где он творил людей, — произнес Аоранг. — Или что господь Исварха ударил там в землю огненным копьем, целя в Предвечного Змея… Но почему вы не рассказали людям правду?

— Не хотели. Им незачем об этом знать.

— И вы позволяли им гибнуть от водяных смерчей!

— Водяных смерчей больше не будет.

— А, значит, я верно догадался… Позволите дать вам совет? Никогда не выносите этот диск на солнце!

Знающий молча кивнул.

«Они и это знали, — с досадой понял Аоранг. — И бездействовали, пока вода размывала гору, подвергая опасности целую долину!»

— Не бойся, жрец Исвархи, — ответил жрец, словно читая его мысли. — Мы спрячем его глубоко в недрах горы. Оно больше не причинит людям вреда.

— Тогда прячьте его подальше отсюда, если не хотите, чтобы всю Менди-Сакону разнесло, как Гремящую гору, — съязвил Аоранг. — Что будет, если зеркало снова начнет стремиться к солнцу?

— Будет землетрясение, — со вздохом ответил Знающий. — Что там гадать-то…

— Так зачем вы решили мне его показать?

— Копье Исвархи, Аоранг! Зеркало не имеет никакого отношения к Тарку Молниерукому. Это ваша вещь, не наша. А ты учился у верховного жреца Аратты и наверняка можешь помочь нам с этой бедой… Хотя ты ведь не из арьев, они крепко хранят свои тайны…

— Так! — насторожился мохнач. — Вы считаете, зеркало как-то связано с арьями?

— Мы в этом убеждены, — твердо сказал Знающий.

Он снял с пояса бронзовый тул, достал оттуда ветхий пергаментный свиток, развернул его и прочитал:

— «…Небо вспыхнуло и горело всю ночь до рассвета. Звезды сыпались, словно снегопад, полыхая в небе. Иные падали на скалы, иные в долины… На рассвете явился сам господь Исварха на золотой крылатой колеснице. Он пытался остановить звездопад, но небесный поток подхватил его и бросил в самое сердце Менди-Саконы. Подобно молнии, небесная колесница ударилась оземь. И настала тьма, которая окутывала мир еще день и еще ночь. На третий день солнце взошло в небе, как обычно. А там, где прежде был лишь склон горы, люди нашли черный холм, над которым поднимался столп пламени…»

— Значит, сам господь Исварха не удержал тут поводья солнечных коней? — с сомнением протянул Аоранг.

— Нет, — ответил Знающий, сворачивая свиток, — мы считаем, что у нас разбилась небесная колесница древних арьев.

Мохнач хмыкнул:

— Это же легенда. Конечно, все знают сказки о бегающих по небу колесницах и крылатых золотых кораблях. Помню одну такую песню, мы по ней еще читать учились: «На своей ужасной, грозной поднебесной колеснице он разрушил славный город, и врата его, и башни он сравнял с землей и выжег…»

— Вот перед тобой — часть подобной колесницы. — Знающий торжественно указал на диск. — Что за часть — я не знаю. Но она уцелела при страшном падении, после которого от колесницы не осталось и пыли… Что скажешь, Аоранг?

Мохнач задумался.

— Я ничего не знаю о небесных колесницах, — сказал он. — Ни о чем подобном мне святейший Тулум не рассказывал. Если они и существовали когда-то, это либо великая