Шрифт:
Закладка:
Он, вероятно, намеренно заставляет их всех ждать, подумал теперь маг. Он точно знает, как все они приплясывают от нетерпения поскорее вернуться домой, в свои поместья, к своим делам. Конечно, ему никогда не следовало говорить об этом открыто, так же как никому из них никогда не следовало бы признаваться в этом, но он знает. И он ни за что не упустит эту возможность ударить их, заставив притвориться, что они не грызут удила... во всяком случае, если он хотя бы наполовину так устал от всех этих ссор, резкостей и завуалированных намеков, как я. И боги знают, что ему пришлось вынести еще больше этого, чем мне. С другой стороны, он не маг. Ему не нужно держать свои личные щиты каждую минуту дня только для того, чтобы эти идиоты не сводили его с ума своей непрекращающейся болтовней, расчетливостью, манипулированием, нечестностью, своекорыстием, коварством...
Он оборвал список прилагательных и снова вдохнул, еще глубже, чем раньше. Слава Семкирку, мысленная речь не была одним из его главных талантов! Просто эмоциональная аура, сопровождавшая неуклонно усиливающуюся борьбу за власть, была достаточно плоха и без того, чтобы реальные мысли участников проникли в его мозг!
Будь милым, сказал он себе. Это не так, как если бы они намеренно направляли на тебя весь этот мусор. На самом деле, Семкирк знает, что они были бы просто безумно счастливы видеть тебя где-нибудь совсем в другом месте! Простая мысль о том, что ты, возможно, сидишь где-нибудь в уголке и изучаешь содержимое их маленьких мутных мозгов, является одной из причин, по которой они становятся такими... встревоженными всякий раз, когда замечают, как ты проходишь мимо. И, признал он более неохотно, ты знаешь, это неизбежно, что люди, у которых нет талантов мага, будут беспокоиться о назойливом внимании любого, у кого они есть.
Конечно, так оно и было. И тот факт, что все знали, как король в значительной степени полагался на магов в качестве королевских агентов и следователей, только заставлял любого хорошего, хитроумного заговорщика нервничать еще больше. И боги знали, что этим летом они были более хитрыми, чем обычно!
Он фыркнул при этой мысли, положил предплечья на одну из зубчатых стен и уставил на них подбородок, мрачно глядя вниз на собирающихся оруженосцев и размышляя о том, что это значит для его собственной семьи и Норт-Райдинга в целом.
Неудивительно, что его мысли не были радостными.
Едва ли было удивительно, что его двоюродный брат Борандас предпочел послать своего наследника представлять его на летней сессии Великого совета, а не присутствовать лично. Фактически, он делал это в течение последних двух или трех лет, и по-настоящему важные решения обычно принимались на осенней сессии. Борандас всегда присутствовал на этой сессии лично, и отправка Торандаса заниматься обычно более рутинными делами летней сессии, несомненно, была для него хорошей тренировкой, не говоря уже о том, чтобы убедиться, что наследник Норт-Райдинга точно знает, что происходит в столице, если он внезапно унаследует титул. Но эта сессия была гораздо менее "рутинной", чем обычно, и Брейас скорее пожалел, что в этом году Борандас делегировал ее своему сыну. А может, и нет. Брейас любил своего кузена и уважал его и как барона, и как мужчину, но не было смысла притворяться, что Борандас из Халтана столь же остер умом, как Теллиан из Балтара или Кассан из Фрамана. Конечно, он также не был таким хитрым, амбициозным и беспринципным, как Кассан. Это должно было считаться плюсом для тех, кто жил под его управлением в Норт-Райдинге, хотя немного больше хитрости с его стороны в подобный момент могло бы сослужить королевству в целом гораздо лучшую службу.
Брейасу на самом деле не нравилось признавать это, но это было правдой. И хотя в целом он приветствовал решимость своего кузена сохранять нейтралитет в борьбе между Теллианом и Кассаном, готовность Борандаса делегировать полномочия Торандасу начала его беспокоить. Он должен был согласиться, что Торандас лучше, чем его отец, подходил как по характеру, так и по склонностям, для того, чтобы оставаться самим собой в змеиной яме фракций здесь, в Сотофэйласе. К сожалению, либо Борандас изменил свою политику в отношении нейтралитета Норт-Райдинга, не упомянув об этом Брейасу, либо Торандас начал менять ее за него.
Ты не знаешь, какие послания мог послать ему Борандас, Брейас Дэггерэкс, строго сказал он себе. И ни один закон или обычай не требует, чтобы Борандас информировал тебя о своей политике, после того, как ты принес клятву мага, и особенно после того, как его величество назначил тебя одним из своих придворных магов. Вполне возможно, что он стал больше беспокоиться о растущем влиянии Теллиана, чем он упоминал тебе, и кто мог бы винить его, если бы он это сделал? Никому из других баронов не может быть комфортно размышлять о том, как этот новый торговый путь будет лить кормаки в кошелек Теллиана, как воду. Если уж на то пошло, этого достаточно, чтобы заставить тебя нервничать... и тебе действительно нравится Теллиан!
Все это было достаточно правдиво, но Брейас знал глубокое недоверие своего кузена к Кассану Эксхаммеру. Борандас мог быть обеспокоен расширением власти Теллиана, но Брейас скорее сомневался, что он хоть на мгновение поверил, что у Теллиана были какие-либо планы по захвату прямого контроля над политикой королевства, в то время как любой, кто когда-либо встречался с Кассаном, точно знал, что у него на уме.
Проблема заключалась в том, что страх перед Теллианом, не говоря уже о глубоком, въевшемся в кости консерватизме сотойи в целом, подтолкнул тех, кто боялся его нового торгового пути, его новой близости к империи Топора и Килтандакнартасу из Серебряной пещеры, и (прежде всего) его дружбы с ненавистными и внушающими страх градани, к еще большему громогласному противодействию ему. Слухи о растущей враждебности со стороны Пурпурных лордов также не помогли в том, что касалось критиков Теллиана. И несмотря на многовековой союз с империей Топора, не один аристократ
