Шрифт:
Закладка:
В 1966 году представители племени Буганда повели широкую агитацию за отстранение Оботе от власти. Премьер-министру понадобилось продемонстрировать силу своим избирателям. Его выбор пал на заместителя командующего армией Иди Амина.
Амин обладал всеми необходимыми качествами. Он считался чужаком, поскольку родом был из племени Каква, проживавшего в самой отдаленной провинции Уганды, граничившей с Суданом. К тому же он исповедовал ислам, практически не говорил по-английски и был полуграмотен. Такой человек вряд ли погнушается преподать бугандийцам урок сурового правосудия.
В прошлом Амин был сержантом Королевских Африканских стрелков и чемпионом Уганды среди боксеров-тяжеловесов. Его рост составлял почти два метра, а весил он более ста двадцати пяти килограммов, превосходя габаритами любого другого офицера из штаба угандийской армии.
Офицер-британец, под началом которого Амин служил до провозглашения независимости, с энтузиазмом отзывался о своем бывшем подчиненном, как о «превосходном парне». С виду он был крепок и внушителен, но недалек и, что особенно важно, не выказывал ни малейшего интереса к занятию политикой.
Миссию, возложенную на него премьером, Амин выполнял быстро и энергично. Погрузив 122-миллиметровый пулемет в личный «джип», он наделал дырок в резиденции короля Фредди. Бугандийский лидер, предупрежденный об опасности накануне атаки, едва успел покинуть дворец и в конце концов бежал в Англию. Там он вскоре и умер одиноким изгнанником.
За последовавшие четыре года Иди Амин сделался доверенным лицом премьер-министра, его правой, очень сильной рукой. Мильтон Оботе был абсолютно спокоен, отправляясь в Сингапур, чтобы присутствовать на Конференции Содружества в январе 1971 года. Он уже собирался вылететь обратно в Уганду, когда услышал новость, переданную по радио… Иди Амин мобилизовал армию и объявил себя новым правителем страны.
Деревенский бычок-переросток, превратившийся в военачальника, решил, что раз уж ему приходится выполнять всю грязную работу в Уганде, ничего не мешает ему стать заодно и главным авторитетом в стране.
Мильтон Оботе отправился в изгнание вслед за своим президентом, на собственном горьком опыте постигая неприятные политические уроки. Однако народу Уганды, осторожно ликовавшему по поводу переворота, предстояло получить куда более горький опыт, чем низложенному премьер-министру.
Первым шагом Амина в новой должности было примирение враждующих племен. Он убедил лидеров Буганды в том, что это именно он предупредил короля Фредди и дал ему время бежать. Затем он освободил политических заключенных, арестованных при Оботе, и вернул на родину тело короля для церемониального погребения.
Ритуальная церемония получилась роскошной. Щедрость бугандийцев произвела неизгладимое впечатление на Иди Амина.
Мир был восстановлен, и узурпатор взялся за устранение главной потенциальной угрозы своей власти — а именно за офицеров угандийской армии.
Он объявил о новой программе реструктурирования армии и для начала приказал тридцати шести старшим офицерам, представителям племен Ланги и Ачоли, прибыть в тюрьму Макиндие на учения по внутренней безопасности. Офицеры были недовольны, но, соблазненные надеждой сформировать хотя бы часть правительства из военных, а не из политиков, все-таки повиновались и прибыли в Макиндие. Там их заперли в камерах и закололи штыками.
Бывший начальник штаба армии, бригадир Сулейман Хуссейн, был арестован и доставлен в другую тюрьму, где его забили ружейными прикладами. Голову бригадиру отсекли и доставили в новый роскошный дворец Амина в Кампале. Президент поместил ее в морозильную камеру своего холодильника для лучшей сохранности.
В казармах городов Мбарара и Джинджа элитные части офицерских корпусов выстроились на парадном плацу, чтобы принять салют вооруженной колонны. Проходившие мимо них танки неожиданно развернулись и задавили большую часть собравшихся офицеров. А те, что уцелели, послужили мишенью для пехотинцев. В других казармах оставшихся штабных офицеров пригласили в актовый зал слушать лекцию самого Амина. Но вместо Амина подъехал черный «мерседес», двери заперли снаружи, а в окна кто-то бросил несколько гранат.
В течение пяти месяцев Амином было уничтожено подавляющее большинство лучших офицеров армии. Однако от народа Уганды эта новость держалась в секрете. Официально было заявлено, что некоторые неверные офицеры преданы военному суду и казнены. На освободившиеся армейские должности Амин назначил людей из родного племени Каква. Повара, водители, дворники и телеграфисты превратились в майоров и полковников.
Но слухи о невиданной резне все же просочились наружу, и двое любопытных американцев, один из которых, Николас Стро, сын богатого детройтского пивовара, бывший сотрудник газеты «Филадельфия Баллетэн», работал вольнонаемным журналистом в различных африканских странах, а другой, Роберт Сидл, был социологом при университете Макере в Кампале, объединенными усилиями принялись наводить справки о достоверности страшных рассказов.
В казармах Мбарары им позволили взять интервью у нового командующего, майора Джумы Айга, бывшего таксиста. Когда расспросы американцев стали слишком настойчивыми, майор Ай-га позвонил президенту Амину. Ответ был коротким: «Убей их». После этого обоих мужчин расстреляли на месте, а несколько дней спустя Айга уже открыто разъезжал по Кампале на «фольксвагене» Стро. Американское посольство затеяло расследование по факту исчезновения двух граждан Соединенных Штатов, но выяснить ничего не удалось. Расследование зашло в тупик.
Таким образом, отправляясь в первую зарубежную поездку в качестве главы государства, Амин уже сломил хребет угандийской армии. Вся власть в республике сосредоточилась в его руках, но ни в Израиле, ни в Британии он не получил запрошенных миллионов фунтов стерлингов наличными. В тесном кругу международной дипломатии распространилось мнение, что новый президент Уганды невежествен, к тому же весьма опасен.
В течение года Уганда сделалась банкротом. Не трудно предугадать ответные действия Амина. Национальный банк получил распоряжение печатать миллионы не имеющих ценности банкнот. Ими глава государства затыкал бреши в экономике, а оставшиеся долларовые и стерлинговые ресурсы стали доступны исключительно для его личных нужд.
Цена куска мыла в Кампале подскочила до шести фунтов, составлявших двухнедельный заработок среднестатистического рабочего с кофейных плантаций, оставшихся среди немногочисленных статей дохода Уганды.
Временное спасение предложил другой экстравагантный диктатор, ливийский полковник Муамар Каддафи. Амин с готовностью согласился на сделку. Ливия обязалась снабжать Кампалу денежными средствами, необходимыми для поддержания страны «на плаву», Амин же в свою очередь разразился гневными тирадами и яростными выпадами против Израиля и Штатов, театрально выставив из страны небольшую группу израильских инженеров. Строительные объекты, на которых они работали, представляли собой ту ограниченную помощь, которую Израиль согласился-таки оказать Уганде.
Разгневанные и уязвленные израильтяне забрали с собой все свои бульдозеры и кипу бумаг с детальными разработками и чертежами незаконченных зданий. Среди прочих документов была подшивка, сыгравшая позже свою роль в истории. Она содержала планы последнего дара Израиля Уганде — нового пассажирского терминала, башни радиоконтроля полетов и чертеж взлетно-посадочной полосы аэропорта
