Надо было видеть лицо пани Вишневской! Если бы взглядом можно было убивать, она бы непременно сделала это. Мне же хотелось провалиться сквозь землю, но я оставалась сидеть, прячась за спиной князя и думая о том, почему высокородная панна позволяет себе вот так врываться в покои Вацлава и не связывает ли их что-нибудь личного характера?

- Вацлав! – крикнула Елень, но не помогло. Князь оставался непреклонным. Лишь свел брови и мрачно поглядел на девушку. Мне показалось, что от злости она даже задрожала, а потом выскочила из спальни князя, громыхнув напоследок дверью.

Несколько секунд мы просто сидели, слушая ее удаляющиеся шаги. Затем грохот еще одной двери, той, что вела в покои хозяина замка. Вацлав повернулся ко мне и посмотрел в глаза. Я думала, он что-то скажет или объяснит мне наглое поведение Елень.

«Наглое ли? – мелькнула мысль. – Что, если это я совершила глупость? Кто Вацлаву я и кто эта девушка? Уже не невеста ли?», - но спросить не повернулся язык.

Судорожно стягивая на груди одежду, я соскользнула с кровати, избежав объятий мужчины. Отвела глаза, полная намерения уйти и оставить его в покое. Уйти, чтобы подумать о том, что только что едва не совершила ошибку. Если бы не вошла Елень, я бы отдала единственное, что было у меня дорогого – мою честь – этому демону.

«Он не демон, - поправила себя, - ведьмак!» - безымень не стал бы лгать.

- Не уходи! – попросил Вацлав и метнулся следом за мной, не дав пройти и пары шагов в направлении выхода.

- Простите! – я не знала, почему и за что извиняюсь, но это были единственные слова, которые сейчас пришли на ум.

- За что? – удивился он.

- Мне пора! – ответила, понимая, что несу чушь, но очередная попытка покинуть спальню князя закончилась провалом. Он схватил меня за плечи, развернув к себе. Синие глаза впились в мои, пытаясь понять, почему я убегаю.

- Елень для меня никто. Ни невеста, ни жена, ни подружка, - сказал он.

- Что с безыменем? – спросила я, игнорируя слова мужчины.

- Мы убили его, - ответил он чуть удивленно. Пальцы, сильные и настойчивые, сжимали мои плечи, а я хотела сбросить их и освободиться, но не могла. Тело помнило еще волшебные ласки, которые дарили его прикосновения, а разум кричал: «Уходи, или погибнешь!».

- Значит, вы поможете мне? – я заставила себя выдержать его взгляд.

- Что? – не понял он.

- Если безымень погиб, значит, я выполнила то, что обещала, - ответила тихо, - теперь вы исполните то, что говорили!

- Ах, да! – кивнул рассеяно демон. – Стефа!

Я вопросительно уставилась на князя.

- Я всегда держу свое слово! – проговорил он.

- Спасибо! – ответила я и шагнула прочь от мужчины. На этот раз он не пытался удержать меня. Сильные руки упали безвольно вдоль тела, а я выскользнула за двери и почти сорвалась на бег, стремясь как можно скорее покинуть покои Вацлава. Сердце колотилось, будто бешеное и я понимала, что хочу вернуться к мужчине, хочу снова увидеть пламя в его глазах! Пламя, которое разгоралось в них, когда он смотрел на меня.

«Благодари богов, что не совершила глупость! – сказал внутри кто-то рассудительный. – Поможешь сестре и беги как можно скорее из замка! Беги от него, Валеска! Беги!».

Елень не могла оставить все просто так. Я поняла это, когда столкнулась с ней на лестнице, ведущей вниз. Она стояла, облокотившись на перила и с ожиданием смотрела в коридор, когда появилась я.

Глаза молодой ведьмы полыхнули торжествующе, и она преградила мне путь, глядя пристально и холодно.

- Такие как ты у Вацлава бываю слишком часто, - заявила она, скрестив руки на груди. – Не обольщайся, безродная!

Я остановилась и посмотрела на соперницу.

«Какая она тебе соперница?» - одернула себя. Она – дочь Главы Круга, а я простая крестьянка, девушка, которая не имеет за душой ничего, кроме сомнительного дара, который еще предстоит раскрыть и то не факт, что у меня окажется небывалая сила.

- Зачем вы мне это говорите? – спросила я.

- Предупреждаю! – отозвалась Елень.

- Не понимаю, - я вздохнула, успокаиваясь, - если я для князя очередная игрушка, то почему вы сейчас злитесь и… - я поняла это лишь, когда произнесла вслух, - и боитесь!

Глаза Елень Вишневской вспыхнули злобой.

- Если я – никто, значит, вам не стоит и переживать, - мне удалось взять себя в руки и теперь на пани Елень смотрела я, полная собственного достоинства.

- Пошла вон, прислуга! – взвизгнула неожиданно девушка и шагнула было ко мне, но голос дворецкого, раздавшийся снизу, заставил нас обеих посмотреть на лестницу.

Казимир Кондрат поднимался тяжело и не спеша. Все его шесть глаз смотрели не на меня, а на дорогую гостью. Дворецкий пытался держать «лицо», но я видела, что он крайне недоволен, только не совсем понятно кем из нас двоих.

- Госпожа! – оказавшись на площадке, дворецкий быстро поклонился Елень, а когда распрямил спину, одной своей рукой махнул мне, мол, можешь идти. Я не заставила просить себя дважды. Ринулась вниз при этом пытаясь спускать исполненной собственного достоинства. Надеюсь, получилось.

- Эта дрянь! – раздалось сверху.

«Елень! – хмыкнула я. – Жалуется на меня пану Казимиру!».

- Мне велели провести вас в ваши покои! – услышала голос дворецкого.

- Кто? – удивилась она.

- Его Светлость!

Настал мой черед усмехаться. Я поняла, что госпожа ведьма не в курсе, кто такой Элкмар!

В комнате, которую я делила с Габриэль, царила тишина. Я прокралась к своей кровати и быстро разделась, скинув мужскую одежду, разорванную на груди когтями нечисти. Без жалости бросила на пол, а сама забралась под одеяло и легла на бок, спиной к двери. Затем, вспомнила, что стоит закрыть двери на засов, пока в замке гостит пани Вишневская и, с неохотой встав, задвинула задвижку и снова вернулась под одеяло.

Сон не шел. Сейчас, лежа на прохладных простынях, я вспоминала не жуткий бой и страшную тварь, которая едва не разделалась со мной, нет! Я не вспомнила даже капризную Елень с ее претензиями, но думала о сильных и таких ласковых руках князя. О том, как он целовал и ласкал меня, и жар снова разлился под кожей, едва не сорвав с моих губ стон.

«Думай только о сестре!» - говорила себе и понимала, что не могу выбросить из головы синий взгляд и нежные прикосновения, и его губы, которые умели целовать пылко и страстно.

Вацлав стоял у стола, дожидаясь прихода Казимира. В зеркале над камином маячила львиная морда, выглядевшая удивительно сконфуженной, но князь даже не смотрел на духа, думая о своем.

Он вспомнил Валеску, ее тело в его руках, ее глаза, затянутые пеленой страсти, ее губы такие манящие и такие сладкие. Тело отзывалось на мысли и как мужчина не старался, не мог успокоиться. Он хотел ее, эту маленькую бесстрашную ведьмочку и плевать на все, что раньше было важным. Сейчас плевать, он это понял и слава богам, не настолько поздно, чтобы потерять ту, которая проникла под его кожу, которая поселилась в мыслях, претендуя на большее, чем простая интрижка.