касающиеся моего виска, это горячее дыхание на моей коже и шепот о том, что все хорошо. Не хорошо. Вообще не хорошо, но у меня нет сил ответить. Я судорожно всхлипываю и дрожу так, словно провела на морозе несколько суток.

А потом слышу громкий грохот и слегка приоткрываю глаза. Сознание плывет, как и залитые слезами глаза. Но я успеваю рассмотреть вертолет, в который меня заносит Демон.

– Нет, – шепчу хрипло и начинаю метаться, но выходит вяло. – Нет, пожалуйста. Дима, нет.

Конечно, он не слышит меня из-за шума крутящихся лопастей вертолета, но все равно стараюсь докричаться до него. Я вижу, что он понимает, что я говорю, но игнорирует мои слова. Демон усаживает меня в кресло, пристегивает и надевает мне на голову наушники. Быстро натягивает свои, и я четко слышу его голос, не заглушаемый шумом.

– Ангел, не заставляй снова связывать тебя. Потерпи немного, скоро мы будем в безопасности, и ты отдохнешь.

Говоря все это, он усаживается на соседнее сиденье и пристегивается. Я вяло наблюдаю за тем, как закрывается дверца вертолета, и чувствую перепад давления, когда железная машина взмывает в воздух.

– Я тебя ненавижу, – шепчу в микрофон наушников и отворачиваюсь к окну.

– Врешь, – парирует Демон.

– Услышал, – шепчу и ухмыляюсь. – Ненавижу, и это уже не изменить.

Прикрываю глаза и мысленно отключаю звук. Не хочу слышать, что он говорит и как оправдывает свой дебильный поступок. Хочу уснуть, а потом проснуться дома в своей кровати и понять, что все случившееся всего лишь ужасный сон. Кошмар, который никогда не воплотится в жизнь.

Глава 51

Демон

– Ты долбоеб, – раздается в трубке, как только я отвечаю на звонок Мота.

– Папа уже в курсе?

– Что ты идиот или что выкрал Ангелину?

– Откуда ты узнал об этом?

– Агата позвонила.

– Так, может, это не я украл.

– Будешь телочкам заливать, – хмыкает брат. – Только ты можешь быть настолько отключенным, чтобы украсть дочку криминального авторитета. Ты и твои дружки. Это ж они тебе помогли?

– Какая разница?

– Дим, это первый шаг для развязывания войны, – серьезно произносит брат. – Ты хоть это понимаешь? Сейчас же Полкана никто не остановит, и хер его знает, сколько еще людей ляжет рядом с Илюхой.

– Понимаю.

– И что думаешь делать?

– Пока не знаю. Но я не подставлю ее под пули, Мот, – хмуро отвечаю брату. “Или пойду под них вместо нее” – мысленно добавляю я.

– Ладно. Держи в курсе, будем что-то придумывать. Но я хочу, чтобы ты помнил, Дима, сегодня ты пошел против семьи.

С этими словами брат прерывает звонок, а я сжимаю телефон до хруста корпуса. Внутри меня полный пиздец. Неужели Матвей думает, что я не понимаю, как это выглядит со стороны? Да не только со стороны. Со своей позиции я тоже понимаю, что делаю, и чем все может закончиться. Вполне возможно, как только вертолет поднимется в небо, путь назад нам с Ангелом будет заказан.

Когда мы летим, я то и дело бросаю взгляд на Гелю. Пацаны потрепали ее, конечно. Придурки, так выкрутили руки, что наверняка трындец спине. Там, куда я везу ее, нет ни реабилитологов, ни, тем более массажистов. Там будем только мы вдвоем.

Через час мы на месте. Вертолет высаживает нас на площадке примерно в полутора километрах от дома. К счастью, я догадался заказать машину к месту приземления, иначе пришлось бы нести это расстояние Ангела на руках. Я бы донес без проблем, если бы был уверен, что она позволит. Но моя Геля упертая, может встать в позу и пойти сама, а в ее состоянии это не лучшая идея.

Усадив ее в машину, везу в домик. Когда она замечает,что мы на побережье, бросает на меня испуганный взгляд.

– Ты решил меня утопить? Тебе отец приказал, да?

– Что? – бросаю на нее хмурый взгляд. – Ангел, ты там головой не стукнулась?

Как только я паркуюсь, Геля выскакивает из машины. Ну как выскакивает? Практически вываливается. Я вижу, как кривится ее лицо от боли, но пресловутая упертость Ангела берет верх и, когда я пытаюсь помочь ей, отталкивает меня. Сегодня я не упираюсь и не пытаюсь помочь ей силой. Хватит этого дерьма. Она должна научиться снова беспрекословно доверять мне.

Геля топает к домику, периодически бросая взгляд на море.

– Где мы? Ты вывез меня из страны?

– Нет. Мы все еще здесь.

– Тогда где мы?

– В том месте, о котором знает только пилот вертолета, персонал, ухаживающий за домом, и Герыч с Артуром. Даже моя семья не в курсе, что у меня есть этот дом.

– Он твой?

– Мой.

Ангел резко останавливается и сверлит меня гневным взглядом.

– Ненавижу тебя! Ненавижу весь ваш род! Ненавижу всех, кто замешан в моем похищении! Какого черта, Демон?!

– Не называй меня так! – рявкаю.

– Все называют, и я буду! Ты похитил меня! В курсе, что это уголовная статья?! Папа обязательно найдет меня и посадит тебя!

– Твой папа пусть себя сначала посадит!

– Что это значит?! – она перестает размахивать руками и тяжело дышит.

– Пойдем в дом, расскажу тебе, почему мы здесь.

– Потому что ты придурок, который не умеет контролировать ни свой гнев, ни свои порывы! Вот почему мы здесь!

– Ангел, в дом! – цежу сквозь зубы.

– Отвали!

Подняв голову к небу, делаю глубокий вдох, а потом подхватываю Гелю на руки и тащу внутрь. Сначала она пытается брыкаться, но потом, видимо, спина дает о себе знать, и Геля успокаивается. Только сопит злобно и шмыгает носом.

Войдя в дом, несу ее сразу в спальню, где укладываю на ортопедический матрас. Гримаса боли перекашивает лицо Гели, и она устраивается поудобнее. Прикрывает глаза, пока я стягиваю с нее кеды и накрываю тонким пледом.

– Мне жарко, – капризным тоном заявляет она.

– Сейчас будет холодно, так что не отказывайся.

Включив кондиционер, сажусь на кровать рядом с ней. Мы смотрим друг другу в глаза. Взгляд Ангела тяжелый, полный ненависти и ярости.

– Рассказывай, – хриплым голосом приказывает она.

Поворачиваюсь спиной к ней и, упершись локтями в колени, складываю руки в замок.

– Наши с тобой отцы – самые крупные криминальные авторитеты города.

– Ты врешь, – цедит сквозь зубы. – Мой отец бизнесмен.

– Так они себя называют, – киваю. – Только не весь их бизнес чистый и правильный. Пару лет назад, когда к городу присоединили пригород, они в очередной раз делили территорию. У меня был старший брат, – запинаюсь на этом месте, чтобы сделать глубокий вдох. До сих пор больно думать о нем. – Илья. Во