Шрифт:
Закладка:
Стиль ар-деко зародился в недрах «нового искусства» начала ХX века и просуществовал в Европе на протяжении 1920–1930-х годов. Пик его развития продемонстрировала выставка 1925 года. В 1930-х годах он «переехал» за океан и определил архитектурное лицо и бытовой стиль США под аэродинамическим определением «обтекаемый стиль». Тяготы Второй мировой войны нанесли стилю ар-деко смертельный удар – но не повсеместно. Он вернулся, например, в послевоенный СССР как ответ Америке – главному противнику в холодной войне. В ряде бывших колоний стиль оставался популярным до 1960-х годов.
* * *
Ар-деко, в отличие от ар-нуво, не имел школ и объединений художников, как не имел он общей программы, не был политической утопией, не представлял собой революцию в искусстве и не провозглашал разрыва с культурными традициями. Это эклектическая совокупность направлений, ориентированных на удовлетворение запросов общества, истосковавшегося по (вновь изобретенной) довоенной роскоши.
Многое в ар-деко находилось в стилистической близости к «новому искусству» рубежа XIX – ХХ столетий: смелость линий и плакатное, плоскостное изображение без тени, нарочитая декоративность и стилизованные растительные орнаменты. Но в ар-деко орнаменты становятся более строгими и геометрическими, цвета менее яркими. Гораздо большее значение приобретают украшения в виде арок, ступеней, углов и зигзагов.
Ар-деко гораздо шире, чем ар-нуво, проник в жизнь общества. Он стал стилем архитектуры и интерьеров деловых кварталов и развлекательных учреждений. Он определял моду и дизайн автомобилей, кораблей и бытовой техники. Этот стиль оказал влияние на индустриальный дизайн и кинематограф, на приватную меблировку и посуду, на ткани и ювелирные украшения.
Ар-деко отличает использование дорогих материалов: слоновой кости, бронзы и их комбинаций, крокодиловой кожи и редких пород дерева, эмали и серебра. Именно для него характерно активное использование в ювелирном деле классической бриллиантовой шлифовки алмазов, переоткрытой технологии дорогостоящей зерни и белого золота.
Новый стиль был порождением сложного сочетания разных явлений и влияний. Среди них Венская сецессия в период довоенных венских мастерских 1903–1914 годов, реакция на опостылевший аскетизм времен Первой мировой войны, восторги по поводу фантазийных костюмов, созданных Леоном Бакстом для артистов парижского Дягилевского балета 1908–1929 годов, шок, испытанный от роскоши египетских фараонов в связи с раскопками гробницы Тутанхамона в 1922 году, архитектурные и художественные направления конструктивизм, кубизм, футуризм, новые технические возможности в строительной промышленности (небоскребы) и обработке металлов (хромирование), триумф джаза, взрыв в области индустрии развлечений (парки культуры, кинотеатры) и транспортных коммуникаций (вокзалы, океанские лайнеры). Перечень можно было бы значительно расширить, но и приведенный выше произвольный набор факторов в достаточной мере демонстрирует фейерверк самых разномастных влияний на стиль эпохи.
* * *
Ориентированный на запросы европейской буржуазии стиль проник за пределы буржуазной элиты. В Европе его использовали в строительстве социального жилья для рабочих. Тоталитарные режимы активно инструментализировали ар-деко для пропаганды собственного величия. Ар-деко, наряду с конструктивизмом и неоклассицизмом, стал одним из излюбленных стилей сталинизма. Среди его наиболее известных довоенных образцов – Государственная библиотека имени Ленина, станции московского метро «Аэропорт» и «Маяковская». Среди позднесталинских архитектурных «хитов» – московские высотки. Стиль ар-деко использовался при строительстве некоторых соцгородов в 1930-х годах в советской глубинке.
Ар-деко оказался долговечнее, чем ар-нуво. Но и он стал жертвой мировой войны, на этот раз не Первой, а Второй. А после войны многое в Европе из уцелевшего в бомбежках и пожарах уничтожили послевоенные градостроители и владельцы жилья. Так, старая декоративная лепнина, сложная и дорогостоящая в консервации и реставрации, была сбита с фасадов, часть поврежденной застройки безжалостно снесена в 1950–1960-х годах и замещена архитектурной безвкусицей уродливых сетевых магазинов и комплексов из стекла и бетона.
Ар-деко канул в прошлое. Но отдельные его «представители» нет-нет да и появятся на блошином рынке. Потускневшая мелкая бронзовая скульптура с лицами и кистями рук из слоновой кости, перфорированные дамские перчатки, мужские и женские прогулочные трости, мужские цилиндры, изысканные ювелирные украшения – брошки, подвески, серьги, галстучные и шляпные булавки, дамские и мужские мундштуки для сигарет, притаившись среди хлама, поджидают внимательного покупателя. Неизвестно, что о них расскажут продавцы. Неизвестно, что приобретенные вещи поведают новым владельцам.
ГЛАВА 3. СОБИРАТЕЛИ
Истинный коллекционер не любит роскошных антикварных магазинов, где вещи чинно расставлены на полках и где чопорный хозяин холодно любезен с покупателем.
Музеи
В этой части рассказчиком о старых вещах и вышедших из моды стилях сначала выступал один из авторов. Затем к нему присоединились женщины, две Агнии, которые в силу гендерной роли хранительниц домашнего очага и семейной памяти зафиксировали в воспоминаниях успехи детей и внуков в эпоху позднего сталинизма. Далее к их голосам следует присоединить тех, кто в силу профессии или увлечения (часто – и того и другого) рассказывает о старых предметах, поскольку собирает и изучает их, оценивает, покупает и продает, использует в просветительских целях или для организации своего и чужого времяпрепровождения. Речь пойдет об антикварах – собирателях и торговцах, об информационных ресурсах для коллекционеров, о телепередачах про редкие, старинные и ценные предметы, о художественных рассказах и устных байках про головокружительные открытия потрясающих старых вещей и про связанные с ними невероятные приключения.
Прежде чем предоставить слово этому многоголосому хору, следует обратиться к основе основ собирания, хранения и изучения культурных и исторических объектов и задаться следующим вопросом: почему до нас дошли предметы, давно вышедшие из употребления? Немецкий историк Фолькер Зеллин сформулировал этот вопрос следующим образом:
Есть повод задаться вопросом: почему наши предки вообще что-то оставили нам, почему они хотя бы часть того, что создано людьми сотни и тысячи лет назад, сохранили и передавали из поколения в поколение? Как случилось, что мы вообще располагаем свидетельствами о прошлом?[302]
Зеллин дает на эти вопросы три ответа. Во-первых, изготовленными давным-давно предметами продолжали пользоваться. Во-вторых, вещи хранились, поскольку повышали авторитет их владельцев. В-третьих, они собирались для документирования происхождения и истории общества[303].
Действительно, большинство построек прошлых эпох дошло до нас благодаря тому, что их продолжали использовать. Языческие храмы и термы пережили века и тысячелетия как часть церковных комплексов. Католические церкви и монастыри сохранились в протестантских регионах Европы, будучи превращены в протестантские храмы и светские учебные заведения. Варварское перепрофилирование многих церквей и монастырей под овощехранилища и места заключения спасло их от уничтожения в атеистическом СССР, хотя и довело до ужасного состояния.
Сохранению многих предметов, утративших первоначальное назначение – например, вышедших из употребления монет или изображений богов, которым давно перестали поклоняться, – способствовало их собирание светскими и церковными правителями. Так в античном мире, а затем в средневековой Европе стали создаваться частные коллекции. Подобно религиозным реликвиям, они свидетельствовали о могуществе их владельцев. Коллекции поддерживали престиж их владельцев, поскольку указывали на иной мир, отделенный пространством и/или временем, но подвластный их хозяевам[304].
* * *
В Новое время, преимущественно во второй половине XVIII–XIX веке, большинство из самых знаменитых мировых собраний произведений искусства в княжеских, королевских, императорских дворцах и специально построенных музеях стали доступны для публики. Среди них коллекции Медичи (галерея Уффици, 1769), римских пап (музеи Ватикана, 1771), Бурбонов (Лувр, 1793), Гогенцоллернов (Старый музей, 1830), Романовых (Новый Эрмитаж, Санкт-Петербург, 1852), саксонских курфюрстов (Дрезденская картинная галерея, 1855), Габсбургов (Венский музей истории искусств, 1891) и многие другие. Первым музеем нового типа стал открытый в 1753 году Британский музей в Лондоне, самым крупным в XVIII веке – Лувр в Париже. Таким способом подданным, для поддержания их лояльности к правящей фамилии и государству, демонстрировались власть, просвещенность
