— Скажи, — осторожно поинтересовался Март, — а к начальникам китайским ты тоже так ходишь?

— Слушай, Мартемьян… Андреевич! — вспыхнул приватир. — Ты меня совсем-то за идиота не держи. Ради блезиру у меня и мундир есть, и перчатки, и даже сабля парадная, чтоб ее через коромысло. Но мне твой посыльный сказал явиться немедля, я и прибежал, в чем был! Я понимаю, что ты теперь в России большой начальник, и на хромой козе тебя не объехать, но мы тут все рейдеры…

— Ладно-ладно, — примирительно улыбнулся Колычев. — Не обижайся. Все правильно сделал, и претензий к твоей работе у меня нет. Что же касается, скажем так, расходов на представительство, прикинь, сколько ушло, я все компенсирую… в разумных пределах, разумеется!

— А вот за это спасибо!

— С этим покончили. Теперь расскажи, есть ли у наших покупателей претензии к конструкции или еще какие жалобы?

— Этого хоть отбавляй, — развел руками капитан, после чего, как будто только что увидел окружающую обстановку, хмыкнул, — тесновато тут у вас!

— Да уж не ваши хоромы. Ну, так что говорят пользователи?

— Наши довольны как слоны. Технически они все люди грамотные, регулярное обслуживание механизма ведется четко, вот и вопросов нет. Местные — дело другое. Но все одно: машинка надежная как часы. Разве что командиры китайские жалуются на большой расход патронов.

— А как они хотели? Чтобы автоматическое оружие не тратило БК?

— Даже не в том дело. Солдаты ихние как нажмут на спусковую скобу, так разом полмагазина жгут…

— Ну, это не беда, а полбеды. Можем научить их правильно обрабатывать спуск, и будет им праздник. Я поручу Виктору Киму этим заняться. Заодно посмотрит на месте, как у них обслуживание поставлено в частях, мастерские ремонтные глянет…

— Это очень хорошо, — одобрил решение Пантелеев.

— Ну раз ты за, то вот что, Леонид, давай и ты вместе с Виктором проедешься по батальонам. Надеюсь, и расход снизим генералам…

— Еще на точность и кучность жалобы бывают. Мол, прикладистость не особо, ствол «гуляет» при стрельбе очередью и рассеивание высокое.

— Еще бы, если по два десятка патронов разом отстрелять, и не такое выйти может… Но тут скорее руки кривые и навыков нет. Надо будет местным кадрам показать при случае, как наш автомат может работать, пусть проникнутся… Виктор с этим отлично справится.

— Устроим небольшое представление…, — скупо улыбнулся Пантелеев в ответ на хитрый прищур Марта.

— Вот и славно. Леонид Иваныч, ты не голоден? У нас как раз время завтрака, присоединяйся, коли не побрезгуешь…

После этих слов уже собиравшийся вежливо отказаться рейдер только развел руками, «обижать» сенаторов, гроссов и просто собственного работодателя он точно не хотел.

Глава 32

Между тем, прием в посольстве, который должен был стать кульминацией первого почти официального визита цесаревича в Китайскую республику, все откладывался и откладывался. Сначала ждали очередных инструкций из Петербурга и наградных списков для отличившихся рейдеров и «китайских товарищей», потом прибытия в Чунцин гоминьдановских военачальников, желавших лично выразить высокородному гостю с Севера свое почтение.

За это время оперативная обстановка на фронтах успела резко перемениться. Японцы начали широкомасштабное наступление, и генералам стало не до парадов и торжеств. Чан Кайши тоже счел широкое празднование в подобной обстановке неуместным, о чем через доверенных лиц тут же сообщил послу.

— Очень жаль, — не мог скрыть огорчения князь. — Сами понимаете, ваше императорское высочество, момент не подходящий…

— Ничего страшного, — не без облегчения выдохнул цесаревич. — Полагаю, подобная возможность еще представится.

— Очень на это надеюсь, — вздохнул с кислой физиономией Белосельский-Белозерский.

— В таком случае, — решительно заявил помалкивавший до сих пор Колычев, — Николаю Александровичу лучше вернуться к выполнению своих обязанностей стажера на «Ночной Птице».

— Совершенно согласен, — поддакнул дипломат. — Более того, после некоторых событий, имевших место в последнее время, я бы настоятельно рекомендовал вам, господа…

— Держаться подальше от Чунцина? — правильно понял его Март.

— От Китая, — вежливо поправил его князь.

— Пожалуй, мы воспользуемся вашим советом.

— Вот и славно!

Несмотря на не слишком долгое пребывание в посольстве, цесаревич успел обрасти за это время кое-каким имуществом. Во-первых, пошитой для него «мастером Шифу» формой. Во-вторых, подарками от служащих посольства и купленных им лично сувениров. В-третьих, генералиссимус Чан-Кайши и его любезная супруга также не остались в стороне и преподнесли наследнику Российского престола пару ящиков разных безделушек.

— Даже не знаю, что с этим всем делать? — немного смущенно спросил у своего наставника Николай.

— Что-что, — пробурчал занятый другими мыслями Март. — Пакетботы никто не отменял. Сейчас упакуем весь этот хабар и отправим воздухом в Питер. — Оставь себе то, без чего не сможешь обойтись, а остальное в багаж!

— Да, совсем забыл, — спохватился великий князь. — Меня тут просили передать тебе кое-что…

— Давай, — не слишком заинтересованно отозвался Колычев, и, получив в руки конверт из плотной бумаги, попытался просканировать его через «сферу». — Не знаешь, что там?

— Откуда? — удивился Коля. — Это же для тебя…

Внутри оказалось нечто вроде открытки или, если точнее, раскрашенной фотографии на плотном картоне, как это делалось в прошлом веке. На нем была запечатлена молодая и очень красивая китаянка с младенцем на руках. Это была Сун Цянь.

— А кто это? — полюбопытствовал цесаревич.

— Да так, одна знакомая, — как можно более равнодушным голосом ответил Март. — Кажется, дальняя родственница генералиссимуса.

— А почему она прислала тебе свое фото?

— Да я как-то лечил ее…

— Лечил?!

— Правильнее будет сказать, проводил кое-какие процедуры. Слушай, я смотрю, тебе заняться больше нечем?

-Нет-нет, — сразу же умерил разгулявшееся любопытство Николай, хорошо уяснивший за время практики, что работы на корабле всегда много, а ничем не занятый военнослужащий — потенциальный преступник.

На всех русских в Чунцине вчерашнее известие о сбитом корвете и неудачной попытке проведения спасательной операции подействовало очень тяжело. Все надеялись на лучшее, но уже готовились к худшему. Команда «Ночной Птицы» не была в этом смысле исключением. Все ее члены от командира до стажера переживали катастрофу «Буреи» как свое личное