Дрожа от холода и сырости, Нуала встала и поехала в Тимолиг, а дождь хлестал с такой силой, что, казалось, она вот-вот утонет. Но ей было все равно. У дверей церкви она слезла с велосипеда и вошла внутрь. Перекрестившись и сделав реверанс перед алтарем, она опустилась на колени и обратилсь к Богу и Святой Матери Марии с просьбой о прощении. Потом она встала и подошла к стойке с церковными свечами. Достав пенни из кармана и опустив монету в чашку, она зажгла свечу в память о достопочтенном Филиппе Фицджеральде, протестанте, сыне местного земле владельца и ее друге.

– Покойся с миром, Филипп, я никогда не забуду тебя, – прошептала Нуала, глядя, как свеча разгоралась среди других, поставленных в память о душах католиков.

Потом она повернулась и вышла из церкви.

Мерри

Отель «Кларидж», Лондон Июнь 2008

20

Я потянулась за гигиенической салфеткой и высморкалась. Потом перевернула страницу потрепанной тетради.

«Я больше не могу писать».

Остальные страницы были пусты.

Я закрыла тетрадь и легла, думая об этой молодой женщине, носившей бремя целого мира на своих плечах и сражавшейся на войне, которая казалась безнадежной. Она была моложе моей дочери, но сталкивалась с ужасами, которые ни Мэри-Кэт, ни я сама и никто, не переживший войну, не мог себе представить. Однако теперь я могла понять, что семена насилия, посеянные в жизни Нуалы почти девяносто лет назад, затронули мою собственную жизнь с катастрофическими последствиями…

В моей голове теснились голоса из прошлого; эта особая, мелодичная каденция, которую Нуала передавала в своей рукописи, знакомые названия мест, которые я так долго хоронила в своей памяти.

Он вручил мне этот дневник много лет назад, чтобы я могла понять. И да, если это были слова его бабушки, это определенно объясняло его ненависть к британцам. За свою жизнь в Ирландии я усвоила одну вещь: здесь у всех была долгая память. И старые обиды редко прощались и забывались, но переходили из поколения в поколение.

Я вдруг зевнула и поняла, что нахожусь на грани нервного истощения. Прошлое так долго было далекой страной, как в метафорическом, так и в физическом смысле, но теперь я приближалась к нему…

21

Стар Отель «Кларидж»

– Где она? Думаешь, она не придет?

Стар расхаживала по гостиной в своем номере и нервно поглядывала на часы.

– Уже десять минут восьмого. Нам нельзя потерять ее сейчас, Орландо.

– Не паникуйте, леди Сабрина, – ответил он и отхлебнул шампанского. – Я уверен, что мой план прекрасно работает.

– Хотела бы я быть такой же безмятежной, как ты, – пробормотала Стар. Она подняла трубку телефона и набрала «0». – Добрый день, это администратор? Не могли бы вы соединить меня с миссис Мэри Макдугал из номера 112? Спасибо, это очень мило с вашей стороны.

Стар подождала, пока администраторша соединит ее, и неодобрительно изогнула бровь в сторону Орландо, который наливал им обоим полные бокалы шампанского. Гудки продолжались невыносимо долго, прежде чем на другом конце линии подняли трубку.

– Алло? – отозвался сонный голос.

– Миссис Макдугал? Это Сабрина Воган. Мы с Орландо хотели бы знать, вы собираетесь прийти?

– Я… да, конечно. Господи, боюсь, что я просто задремала, когда опустилась на кровать. Как невежливо с моей стороны! Буду у вас через десять минут.

– Никаких проблем, миссис Макдугал. До скорой встречи.

Когда Стар повесила трубку, Орландо отсалютовал ей бокалом шампанского.

– Рыбка попалась в сети!

– Право же, Орландо, мы ведь не охотимся на нее, а только хотим поговорить с ней. Пойду приведу себя в порядок.

Через пятнадцать минут в дверь постучали. Нервно разгладив подол юбки, Стар пошла открывать.

Мерри Макдугал стояла в коридоре, одетая в изящное нефритово-зеленое платье в сочетании с черными туфлями-лодочками. Ее светлые кудрявые волосы волнами падали на плечи вокруг тонко очерченного лица, сапфирово-голубые глаза контрастировали с бледной кожей. Стар по думала, как элегантно она выглядит, несмотря на недавнее пробуждение от сна, одолевшего ее после перелета. В руках Мерри была маленькая сумочка, и Стар сглотнула, когда увидела изумрудный блеск кольца на ее пальце.

– Добрый день, миссис Макдугал, – сказала Стар, стараясь выглядеть как можно непринужденнее. – Заходите, пожалуйста.

Она отвела Мерри в просторную гостиную и увидела, что Орландо исчез в спальне.

– Прошу вас, садитесь, а я позову Орландо. Он только что беседовал по телефону… с винным поставщиком. Сейчас вернусь, – добавила она и нырнула в спальню. Орландо стоял у двери и явно подслушивал.

– Это она! – театральным шепотом произнесла Стар. – О боже, я так нервничаю! И догадайся что?

– Что?

– Я видела лишь мельком, но, похоже, у нее на пальце то самое кольцо.

– Как выражаются в наши дни, «дай пять»! – Но Орландо не стал хлопать Стар по ладони, а проворно вышел в гостиную.

– Миссис Макдугал, большое спасибо, что пришли. Пожалуйста, не трудитесь вставать, – добавил он, когда гостья встрепенулась на стуле.

– Прошу прощения за небольшое опоздание. Я уже сказала Сабрине, что джетлаг одолел меня и я вдруг заснула.

– Пожалуйста, не надо извиняться, миссис Макдугал. У нас с моей старой подругой Сабриной появилась возможность подготовиться и, так сказать, наверстать упущенное на алкогольном фронте. – Орландо кивком указал на свой бокал шампанского. – Кое-что из великого множества поступает к нам на дегустацию. Это из нового кюве[18], в более доступной ценовой категории, чем ваш «Крюг» и «Дом Периньон», но на самом деле весьма приятное. Я сам не большой любитель шампанских вин, особенно когда игристый элемент затмевает вкус, что происходит в некоторых брендах, но это очень привлекательный напиток. Итак, присоединитесь ли вы к нам для дегустации остатков этой бутылки или предпочитаете выпить нечто иное?

– Это может показаться скучным, но я лучше буду пить воду во время интервью. У меня и так мысли путаются в голове. Да, и, пожалуйста, зовите меня Мерри, – добавила она, а Стар прошла к стенной нише и вернулась с двумя бутылками минеральной воды в руках.

– С газом или без газа? – поинтересовалась Стар.

– Пусть будет газированная; так у меня хотя бы появится более праздничное настроение.

Орландо уселся в глубокое бархатное кресло напротив Мерри и указал на диктофон, лежавший на столе между ними.

– Вы не будете возражать против записи нашей беседы? Я не владею стенографией, но мне хотелось бы запечатлеть каждое слово, услышанное из ваших уст.

– Разумеется,