сперва посмотреть, что творится в других комнатах?

Захожу в комнату матери. Все вверх дном. Даже матрац вспорот. Подушки. Книги из серванта все выброшены на пол. Ящики перевернуты и валяются тут же. Если это отчим, то возможно он искал деньги.

Когда я уже хотел сбросить вызов, телефон наконец перестал звонить. Опускаю глаза. На полу валяется блокнот с записями по клинингу. Последняя запись на субботу через две недели. Жаль, что я не добавил графу с временем поступления заявки, чтобы вести учет звонков. С этим столбиком было бы проще контролировать принимающего звонки. И так, я бы узнал, когда она в последний раз поднимала трубку. Но я не думал, что такой элемент контроля понадобится так скоро… Ладно, пора навестить детскую комнату.

Захожу. И здесь беспорядок. Учебники с тетрадями разбросаны по всей комнате. Одежда в шкафу вся скинута с вешалок. Но, кажется, ничего не пропало. Все свое добро я ношу в своем рюкзаке. А остальное здесь — просто хлам.

В мою голову закрадывается еще больше сомнений. Зачем отчиму понадобилось искать деньги в моей комнате? Прежде он этого не делал. Только если бы не нашел наличные у матери. Но неужели она не позвонила в милицию? Она ведь не могла так просто позволить ему разгуливать по квартире? К тому же телефон подключен и работает. Никто не обрывал провода.

Доносится еще один звонок. Возвращаюсь в комнату:

— Алло? — отвечаю и задерживаю дыхание.

— Фунтик! Серый сказал, что вы сегодня собираетесь на кладбище. Это правда?

Это Жендос. Все в порядке. Только вот он очень не вовремя.

— Да, — отвечаю я, не теряя ни секунды и до сих пор осматриваю комнату.

— Кру-у-у-у-у-то! — реагирует Жендос. — Я иду с вами.

— В пять на площадке, — холодно отвечаю я и сбрасываю вызов.

Тут же набираю ноль два.

Милиция приехала быстро. Они позвали соседей в качестве понятых и составили протокол. Сейчас следователь сидел на кухне напротив меня и крутил в руках четки.

— Почему ты думаешь, что твой отчим может быть не при чем? — спросил он с легким южным акцентом.

— Потому что мать не села бы с ним пить, после того как он выломал дверь.

— Ты думаешь, что она пила одна? А почему тогда тарелки две? И рюмки?

— Вы не поняли, — я поднял на него глаза. — Отчим точно был здесь. Об этом говорят и выкуренные сигареты. Однако не он тут все верх дном перевернул. Поверьте, мать отдала бы ему деньги сама.

— По-твоему, сюда кто-то вломился, когда твои мама и дядя Леша что-то праздновали на кухне?

— Можно сказать и так.

Милицейский сделал вид, что что-то записал на листе, вложил его в папку и встал.

— Тебе есть куда сегодня пойти? — спросил он. — Ближайшие родственники?

— Бабушка, — кивнул я. — Я уеду к бабушке.

Понятно, что никуда я не собираюсь. Но и хвост в виде ментов мне не нужен. Еще не хватало, чтобы они пристроили меня в какой-нибудь детский дом.

— Ну хорошо, — следователь поправил кепку и убрал свои четки в карман. — Напиши мне номер телефона твоей бабушки и поживи пока с ней. Как только что-то станет известно я дам знать.

Я взял листок, написал номер и передал следователю.

— Ну все, сынок, — сказал он. — Ты не переживай. Может быть через час твоя мама вернется домой. Оставь на всякий случай записку о том, где ты. Чтобы она не вызывала милицию в очередной раз для того, чтобы теперь найти тебя.

Он кашлянул в свои усы и покинул мою квартиру.

Некоторое время я сидел и просто пялился на кошку, поедающую свой «Вискас».

Я злился. Злился о того, что вместо совершения семимильных шагов к своим целям я двигаюсь очень медленно, потому что кто-то постоянно вставляет мне палки в колеса. От того, что я не смог уберечь своих родных от опасностей мне было не по себе. Сначала сестра, а теперь мать. Два самых дорогих мне человека просто пропали и теперь я не знаю где их искать.

Но что я мог сделать? Еще быстрее заработать денег на новые паспорта и обезопасить их? Не знаю. Кроме спортивных ставок, на которые тоже нужен начальный капитал мне и сейчас ничего толкового в голову не приходит. Выходит, это должно было случиться. Как бы я не пытался что-то исправить и единственное, чем я могу им помочь — спасти. Сделать новые паспорта и уехать из этого проклятого города.

— Костян? — послышалось из коридора.

Я поднял глаза и увидел Жендоса с Серым. Они вошли через открытую дверь.

— Уже десять минут шестого… Что произошло? — спросил один из них.

— Мать пропала, — ответил я железным голосом.

Пацаны, хоть и мелкие, но все поняли. Они молча сели за свободные стулья. Какое-то время молчали. Лишь Жендос немного поиграл с кошкой, но очень скоро перестал.

— Мы…пойдем? — спросил он, когда молчание стало тяжелым.

— Ты че? — Серый стукнул его по плечу. — Куда? Че, не видишь?

Я прокрутил в голове лица и образы тех, кто мог лишить меня моих родных. Отчим. Отомстить ему за все, что он сделал моей матери было недостаточно. Он будет возвращаться сюда, пока я не поставлю его на место раз и навсегда. Парфеновы. Семья аристократов. Они тоже могут быть замешаны в этом деле. Вступив в клан Германна, под защиту Аввакума Ионовича попал только я. А его сын? Егор по прозвищу Кипяток. Вряд ли он мог пойти на этот шаг, чтобы отомстить мне. Или, опять магия крови?

— Черт… — я схватился за голову.

— Я же говорю, — Серый посмотрел большими глазами на Жендоса. — Оставь его в покое.

— Нет-нет, — поспешил продолжить я. — Я без понятия как могу сейчас помочь своей матери. К тому же, может быть действительно она просто уехала по делам, и я зря переживаю. Поехали. Я хочу съездить на кладбище.

— Ты уверен? — Серый поднял брови.

Наверное, сейчас у меня есть только одно преимущество против тех, кто ведет со мной скрытную войну. Это хладнокровие. Уже однажды потеряв своих близких, я могу взять себя в руки и попробовать что-то изменить, вместо того чтобы рыдать ночами напролет. А то место, где коллекционер душ приносил в жертву людей, может открыть передо мной тайну моего отца. Ведь он тоже умел затачивать души одаренных в разных предметах. Как и я. Как бы чертовски сложно не было, я должен собраться.

— Уверен, — ответил я.

Велосипед. Одна из первых покупок, которую я сделал, заработав свои первые деньги в этом мире. В детстве у меня его