телохранителю приходит, говорит, што «ты возьми мои вешши. Как меня растреля́т, ты тогда ношным бытом вынь, роздень донага; есть у меня в чемодане три светочка, положь эти три светочка на серцо, на лоб и на грудь: через час если я живой буду, так буду, а не буду, так закопай меня опять в яму!» — Телохранитель боится ношным бытом так итти; запас себе вина, напился пьяной, потом пошол отрывать его. Отрыл его, раздел донага, положил на грудь и на лоб и на серцо (как ему наказал).

Был он трубоку́р, начал трубку раскуривать; пьяной колды-то нало́жит, колды-то раску́рит, — час времё проходит. Варегин стаёт, а телохранитель испужался, от его побежал. — «Не бегай, товарищ! Подай мне из чемодану белую рубашку, а што есть, себе прибери! То поживи здесь; а я отправляюсь в свой город Петербург. Ты поживи здеся! я скоро к тебе прибуду!»

То он отправился на ямских в свой город Петербург. Ладно, хорошо. Приезжает в город Питер; очень тяжело царская дочь хворает. Варегин надевал одежду дохторскую, назвался чужостранным дохтором; сказал слу́гами: «Доложьте царю, што я с измалетства этим занимаюсь; не примет ли меня царь дочь свою лечить». — То царь приказал дохтору этому: «Вылечишь мою дочь, больша́ тебе будет награда». — «Што мне лечить не подобает самому девицу; я отдам на честные руки женьшине свое лекарство». Женьшине этой россказал: «Ты роздень ее донага и положь ей на грудь, на́ лоб и на сердцо три светочка»... То через час време налились у царской дочери крови и через час времени сделалась всем здорова, лучше старого.

Тогда она спрашивала: «Из каких ты родов? из каких земель явился ты, дохтур?» — «Я с измалых лет хожу, и я своёго роду-племени не знаю». — Царская девица приходит к своему родителю и говорит царская дочь: «Я желаю за етого дохтура замуж итти!» — Царь приказал: «Што же! желаешь за его замуж итти — сходи повенчайся с им!» — После етого стали они с ей поживать.

Тогда сказал Васютка Варегин: «Нет ли, тятинька, у тебя в каких городах силы мне попроведовать съездить? не обижают ли солдатиков енералы?» — Назначил царь его в город (Самарканд) — да не в тот. Он съездил в етот город очень скоро. Приезжает и говорит: «Тятенька, не назначишь ли меня в город Англию?» — Сказал царь, што «силы тут немного стоит». — «А я — говорит — слыхал: тут городо́к хорошой». — То царь ему приказал и в Англию съездить. Тогда он поехал со своей женой (взял царскую дочь с собой).

Дали знать в Англию, што в которой день наследник прибудет. То они не доехавши одну станцию до английского городу, — жене он стал говорить: «Жена, ты знаешь ли, кто я есть такой?» — «Не знаю, я только то знаю, што ты мне муж!» — «А ты не знавала ли Васиньку Варегина прежде?» — «Как же не знала!» — «Вот я самой и есь!» — «Как же, Варегин — говорит — не в давнее время ты служил у нас енералом, взял енеральскую дочь малую?» — «Да и верно — говорит — а первого закону за мной была офицерская дочь; еду я теперь — ее хочу наруши́ть: она живет с енералом в Англии. Ты ночь севодни здесь обожди, а поутру приедь; я в ночь севодни отправлюсь в Англию вперед. Мотри, если уж ты меня нигде не можешь найти, так ишши меня в тюремном замке!» (Он начепуши́т опять там уж.)

То простился с царскою дочерью и отправился в ночь в Англию. Приезжает; бежит прямо в казарму. Приходит: солдаты чистят ружья и мунде́ры свои и сапожки, на смотр выходить подчишшаются. Сказал Васинька, што «он не для етого едет, наследник, ему не нужно ваше чи́шшенье!.. А што же? я гляжу, што у вас такого-то солдатика нет. Где же он находится?» (Телохранителя своего спрашиват). — «Он находится у енерала в банниках, в бане и спит» (день и ночь проживается в бане). «Уж хорошего человека спросил, самого последнего». — «Затем, братцы, прошшайте, а мне нужно с им повидаться!»

Приходит он в баню. И он также чистит ружейцо и свой мундер; тожо на смотр подготавливатся. По имени его назвал, по изотчеству его звеличал, поздоровался с им. Банник не может его признать. — «А што, земляк, — тебя не признаю — ты откуль? какой? как тебя зовут?» — Сказал Васинька: «А прежде знавал Васиньку Варегина?» — «Как же не знал господина енерала!» — «Вот вы теперь ждете наследника, а я теперь в наследники наступил!» — «Чего вы городите, Варегин? неужели — говорит — правда?» — Тогда он расстегнул свою шинель, казал ему нижной мундер. Потом он перед им на коленки пал... — «Это не нужно! сходи в питейное заведение, купи две бутылки водки, да бисе́рту купи; а про ето нешто́ не говори, што у меня наследник в гости». — То притаскиват две бутылки водки и всякого бисерту. — «Мы севодни — говорит — ночь пропируем, а завтра што-нибудь откроем». — Приказал он товаришшу наклась в ранец говен и калбушек (обрубков); «и ставай с левого фланку на край! с тебя я буду смотр делать — с краю, завиню тогда енерала!»

Ночь ета проходит. Поутру рано едет царская дочь; и в барабан ударили, што едет скоро наследник, што выходить скорее на смотр! (Наследница торопится, штобы его не убили.) То енерал скричел своими кучерами, што «подайте поскорее мне карету! поскорее на смотр ехать!» — То енерал выходил, садился в карету со своей жонкой. Васинька выходил из бани и сказал: «Куды ты, сволочь, садишься с енералом? Ты не енерала, а Варегина жена. Девка ты, ты етакая таску́шшая!» (обледевонил ее). То енерал приказал ево заковать: «Покуль смотры не отойдут, пушай он сидит в тюремном замке! (Как можешь обледевонить мою жену?» говорит.) — То повели его, закопали.

А ехала его жена, царская дочь — в повозке стояла на ногах и глядела, где несчастного поведут. То увидела наследница. Он сказал, што «мне подайте одежды и расковать меня сей минутой!» То из екипажу ташшат ему одежды. То увидал енерал, когда он снаряжался в наследницкую одежду, — тогда енерал сгорюхну́лся. — «Кто мог ему сказать? Ведь и верно, што не моя жена!» Тогда снарядился в одежду, являлся к солдатам. Поздоровался с