Проводившая экскурсии в Петропавловской крепости Алиса Розенбаум, наверное, не однажды рассказывала своим слушателям об одном из ее узников – Николае Гавриловиче Чернышевском, о его ответе на сакраментальный русский вопрос «Что делать?». И особенно часто должно было звучать упоминание о четвертом сне Веры Павловны.

Русскоязычный читатель даже в переводе с английского безошибочно узнает в строках Айн Рэнд аллюзии на произведение Чернышевского:

«На полях работают женщины, и их белые туники, развевающиеся на ветру, похожи на крылья чаек, бьющихся о черную землю… Они шли вдоль борозды, и тело их было прямо и тонко, как металлическое лезвие, твердые глаза блестели… В них не было ни страха, ни доброты, ни вины. Их блестящие волосы переливались золотом на солнце».

Так Алиса Розенбаум расставалась с Россией, с ее историей, чтобы на новом витке творчества писать об Америке. Но долгие годы воспоминания о родине будут проступать в ее художественных и философских произведениях.

«Гимн» был впервые опубликован в Великобритании в 1938 году. Восемь лет спустя, на волне успеха романа «Источник», повесть в несколько исправленной форме будет переиздана в США. В 1960-е годы эта книга станет частью обязательной программы в некоторых американских школах.

Новые пьесы и участие в президентской кампании

Начальные идеи и наброски первого монументального романа «Источник» появились еще в 1934 году, но окончательно сюжет и структура оформились лишь четыре года спустя; тогда же была написана первая строка: «Говард Рорк смеялся…» Поначалу писательница надеялась, что работа над романом пойдет очень быстро и что всё это время они с мужем смогут существовать на отчисления за постановку пьесы «Ночью 16 января».

Но к 1939 году от суммы, полученной за пьесу, практически ничего не оставалось. Суровая реальность всё чаще заставляла Айн отвлекаться от романа на написание пьес, которыми она надеялась подзаработать. Пьеса «Непокоренная» («Unconquered») представляла собой адаптацию романа «Мы живые». Знаменитая американская актриса русского происхождения Евгения Леонтович (1900–1993) прочла роман и, услышав о том, что на его основе создана, но еще не поставлена пьеса, сразу захотела сыграть роль Киры. Ранее ее уже пытался поставить бродвейский продюсер Джером Майер, но из этого ничего не получилось. Леонтович привлекла к пьесе внимание знаменитого продюсера Джорджа Эббота. У Айн Рэнд с самого начала были серьезные опасения относительно постановки «Непокоренной»: во-первых, Леонтович была уже не в том возрасте, чтобы играть юную Киру; во-вторых, Эббот был известен как постановщик комедий, а не серьезных произведений. В результате, как вспоминает сама писательница, с постановкой «Непокоренной» всё сразу пошло не так: подбор актеров был крайне неудачен, Эббот – некомпетентен; постоянно требовалось переписывать сцены, вносить нелепые изменения.

Премьера состоялась 14 февраля 1940 года в театре «Билтмор». На нее пришли множество знаменитостей, включая саму Мэри Пикфорд. Казалось, спектакль прошел успешно. Но следующий день принес газетные рецензии, совершенно разгромные и уничижительные. Этот день Айн провела, рыдая, в постели, и ни Фрэнк, ни его брат не смогли утешить ее. Спектакль был закрыт через пять дней.

Приблизительно в это же время Айн Рэнд попыталась добиться успеха с помощью написанной в 1934 году, но неопубликованной пьесы «Идеал» о судьбе актрисы Кэй Гонда, столкнувшейся с безразличием и лицемерием окружающего мира и нашедшей поддержку лишь у одного из поклонников. Однако и с «Идеалом» она потерпела фиаско: несмотря на интерес театра «Гильдия», пьеса так и не была поставлена.

Тем не менее Айн не оставляла попыток повторить успех «Ночью 16 января». Казалось, пьесе «Подумай дважды» в жанре интеллектуального детектива с непредсказуемым концом уж точно должно было повезти. В ней было всё: и элементы фантастики, и нацистский шпион (в более поздней версии переделанный в советского агента), и неожиданная развязка, и присущая писательнице критика альтруизма. Однако и эту пьесу Энн Уоткинс, литературный агент Айн Рэнд, не смогла продать.

А работа над «Источником» затягивалась. Оставалось одно – попытаться продать неоконченное произведение. Джеймс Путнэм, редактор издательства «Макмиллан», где вышел роман «Мы живые», заинтересовался ее новым произведением и даже предложил аванс в 250 долларов. Айн уже была готова принять это смехотворное предложение, однако потребовала, чтобы на рекламу книги было потрачено как минимум 1200 долларов: ей не хотелось, чтобы новый роман повторил судьбу «Мы живые» и канул в безвестность из-за отсутствия рекламы. Издательство на такие условия не согласилось.

Энн Уоткинс, прочитавшая первые три главы книги, стала предлагать их другим издательствам. Вскоре Айн подписала контракт с «Кнопфом», согласно которому должна была получить тысячу долларов аванса – но лишь после того, как сдаст полную рукопись романа, на завершение которого ей отводился год. Издательство также согласилось профинансировать рекламу книги.

Дни напролет проводила Айн за письменным столом, но через год было готово не более трети романа. В отчаянии она бросилась в издательство с просьбой продлить срок договора и выплатить ей хотя бы часть гонорара. Редакторы согласились на первое условие, но решительно отказались от второго. Вскоре по обоюдному согласию контракт был расторгнут.

Энн Уоткинс стала предлагать рукопись другим издателям, однако неизменно получала отказы: по их мнению, книга не имела никакого коммерческого потенциала. Нервы Айн Рэнд были на пределе; в отчаянии она стала срывать злость на человеке, значившем для нее больше всего на свете, – на Фрэнке, и тот порой не знал, как реагировать на эти взрывы беспричинной ярости. По мнению множества людей, общавшихся с четой О’Коннор в то время, именно тогда у Айн Рэнд появилась неприятная особенность поведения: внезапно разрывать отношения с друзьями и близкими людьми, обвиняя их в самом страшном для нее грехе – нерациональных, нелогичных поступках или моральном предательстве. Ее родственница Мими Саттон вспоминает, что стала невольной свидетельницей телефонного разговора, приведшего к разрыву писательницы с Евгенией Леонтович: «Они больше никогда не видели друг друга… Были также и другие хорошие друзья, но потом что-то случалось, и они исчезали»[369].

К осени 1940 года у семьи О’Коннор осталось всего 700 долларов. И тут, достаточно неожиданно, Айн решает посвятить три месяца совершенно новому для себя занятию – политике. В этом году, в нарушение существовавшей еще со времен Джорджа Вашингтона традиции занимать президентский пост только дважды, Франклин Делано Рузвельт пошел на выборы в третий раз. В приходе к власти Рузвельта, учитывая его симпатии к СССР и стратегию активного государственного вмешательства в экономику, Айн видела угрозу для Америки ее мечты – свободной демократической страны с независимыми от властей производством и бизнесом. Поэтому