ни один, ни другой мне не встретился.

Вот верно говорят, что являться на мероприятие надо точно в назначенный час, а не позже или, как в моём случае, раньше на десять минут. Войдя в столовую, обнаружила, что ещё никто не пришёл, кроме Яны. Разворачиваться и уходить посчитала для себя невозможным, ведь это бы означало, ещё не начав битву, её проиграть. Не мешкая, уверенно прошла внутрь и, как того требовало воспитание, поприветствовала девушку:

— Добрый день.

Вместо ответа Яна окинула меня презрительным взглядом с ног до головы и ухмыльнулась, но после всё же снизошла и до слов:

— Ты, случайно, дверью не ошиблась?

Яна вызывает у меня один сплошной негатив ещё с тех времён, когда наши дети, ну с натяжкой можно сказать, подрались. Поэтому нестерпимо хочется девушке ляпнуть что-нибудь забористо-гадкое и желательно на лексиконе моих ремонтников. Когда у мужиков что-то не получается, они нервничают и страшно сквернословят. Но я всё-таки девушка, поэтому пока обойдусь просто язвительным тоном.

— Я не могу ошибиться, этот дом знаю, как свои пять пальцев, — отодвинув стул, присела, расправила платье в районе коленей и жду нового укуса от Яны.

— Да, знаю я, что ты тут неплохо ориентируешься, и это хорошо, значит, быстро дорогу на выход найдёшь. Сейчас хозяева будут обедать, так что сама понимаешь, тебе здесь не место, — пропела девушка ласковым голоском и с таким же приторно-сладким выражением на лице, но в одно мгновение её настроение переменилось, она оскалилась и рявкнула: — Иди на кухню, прислуга ест там, если уж так приспичило.

— Ох и редко же тебя сюда приглашают, совсем не в курсе событий, — с притворным сожалением вздохнула я. — Но согласись, Виктора Валерьяновича можно же понять, да? Он человек весёлый, позитивный, добрый и любит окружать себя такими же людьми, а ты, уж прости, но грымза. И вот ещё что, я теперь здесь живу, так что если уж кого хозяйкой дома и называть, то только меня, а ты так, всего лишь гостья.

Если бы люди от злобы воспламенялись, Яна бы сейчас уже полыхала как пионерский костёр, а так просто захлёбывается собственной желчью, отчего её красивое от природы лицо выглядит безобразным.

— Вот, значит, в чём дело, — долго же девушка информацию переваривала, целая минута понадобилась, а может, и две. — Виктор Валерьянович очередную шлюху завёл. Понятно-понятно. Чем же ты ему так угодила? Раньше он своих многочисленных потаскух в дом не таскал, — Яне я лишь сообщила то, что теперь живу у её свёкра, причину не называла, и она её додумала сама, причём в меру испорченности и приписала мне роман с Виктором Валерьяновичем.

Чтобы поставить гадину на место, мне достаточно открыть рот и сказать правду, но лучше я промолчу. Пусть пока думает, что я всего-навсего любовница её свёкра, которая сегодня есть, а завтра забыли, как звали. Зато, когда до неё, в конце концов, дойдёт, что я далеко не временное явление, эффектно должно получиться.

Вместо того, чтобы продолжить цапаться с Яной, подарила ей улыбку и подмигнула. Жалко мне, что ли, пусть ещё некоторое время считает, что стоит на ступень выше меня.

— Шлюха, потаскуха, — с осуждением в тоне повторил Кир оскорбления, брошенные Яной в мой адрес. Глянула на часы и в очередной раз поразилась его пунктуальности, секунда в секунду ровно три часа дня. — Яна, ты когда прекратишь выражаться? — Берман занял стул рядом со мной. — Или ты Алисе о себе рассказывала? — буднично поинтересовался мужчина и махнул рукой. — Ну тогда ладно, простительно. Ведь действительно трудно подобрать другие слова, когда о тебе речь заходит.

Ого, Берман, держи пять!

— Ну Кир, — протянула Яна, причём не возмущённо, а, я бы даже сказала, кокетливо, словно её Берман только что шалуньей назвал или баловницей. Не поняла, а где нормальная человеческая реакция на словестную оплеуху? Где пар из ноздрей, где обида? Почему она не злится, а грудь выпячивает и томно смотрит из-под ресниц? — Мы так давно не виделись, а ты вместо того, чтобы как следует поздороваться, — девушка несколько раз пальцем похлопала по щеке, явно намекая, что было бы не плохо её туда поцеловать, — шутишь со мной.

Эй, ты чего, Яна? Тут вообще-то никто не шутил!

Девушка медленно поднимается со стула, причём делает это так, словно она актриса и в данный момент играет на камеру, причём снимается сцена, как роковая красотка умело охмуряет главного героя, а может, и не главного, это неважно, главное, что мужчину.

Яна делает первый шаг, её цель ясна и понятна, Берман не стал её целовать, так она сама вознамерилась это сделать. А с чего у неё вообще такая необходимость возникла, или они с Кириллом, ну это… того… организмами как-то дружили…. Почему-то от одной мысли, что Берман спал с Яной, стало жутко противно. Более того, в сердце поселилось ещё одно чувство, только вот какое именно — никак не разберу. Хотя нет, не стоит обманывать саму себя, ведь точно знаю, что ощутила — ревность, но совсем крохотную, не значительную, как укус комара. Да-да и не более того, это уж точно.

— Не вздумай. Села обратно! — заметив телодвижения Яны, рявкнул Кирилл, да так агрессивно, что даже я уши прижала и на всякий случай голову чуть утопила в плечах. Не мудрено, что Яна, вздрогнув, как метеор вернулась на место.

В столовой объявились и остальные приглашённые к обеду, то есть Виктор Валерьянович и Илья, и пока в комнате было достаточно шумно, не удержалась, наклонилась к Кириллу и шёпотом поинтересовалась.

— Ты что, с ней спал?

Берман мог бы и не отвечать, его реакция оказалась крайне красноречивой. Мужчину передёрнуло так, как будто его головой окунули в отхожую яму и заставили оттуда глотать.

— Нет. По-твоему я что, совсем не брезгливый?!

— Ладно-ладно, не рычи, просто на всякий случай уточнила, — затараторила я. — Соглашусь, неудачный вопрос.

Глава 60

Да уж! Обед ещё не начался, даже не все успели за стол сесть, а я уже испытала целый калейдоскоп из эмоций, причём преимущественно отрицательных. Даже страшно представить, что же произойдёт дальше.

Видимо, у меня на лице так явственно выступило желание немедленно убраться отсюда, что Виктор Валерьянович, прежде чем занял своё место, подошёл, положил ладонь мне на плечо, сжал в знак поддержки, а после склонился и приободряющим голосом произнёс:

— Алиса, всё хорошо.

Первые пятнадцать минут обеда прошли, но причину сборища так и не огласили. Ей богу, лучше бы Виктор Валерьянович сразу выложил