Шрифт:
Закладка:
И вот, еду я значит, еду, уже на горизонте появляются Меллорн — не нашенский, каких-то мухосранчан, но уже окрестности столицы.
И тут, слова дурного не говоря, как, впрочем и хорошего, меня сжирают! Вот самым хамским образом, я только смыкающиеся челюсти, с частично обломанными об байк зубами и успел увидеть!
И как-то меня это несколько… ну в ступор ввело. Как-то я опыта быть сожратым в своей бессмертной жизни и жизни до конца не имел. А опыт пребывания внутри всякой небывальской живности — крайне болезненный, с кислотными химерами-хорхоями Орды связанный.
И пока моя сожранная персона предавалась флешбяками и экзистенциальщине, наглый жрун меня проглотил. И вот как-то мне проходить весь путь еды — не улыбалось. Мне и карапузом быть хватило, не хватало ещё бессмертной какашкой становиться, блин!
Так что в желудки и прочие пищеварительные причиндалы гадского жруна я пролезать не стал, а растросился и зацепился за стенки пищевода. И, уже зафиксировавшись, стал вчувствоваться, кто это меня хамски схарчил.
Оказался это верволк, наглая тварь, блин! И как эта сволочь меня схватила я, кажется, понял: я топил на километрах шестидесяти в час, что для раздолбанной дороги было максимально возможным пределом. И на живность на обочине я особо не отвлекался, следя за дорогой впереди. А эта тварь, точнее несколько их, мной почувствовались, но были проигнорированы — ну есть и есть. Не до них, мне от карапузности срочно надо избавиться.
Так вот, видимо тварь просто скакнула с обочины, тогда как внимание моё уже было сконцентрировано на дороге впереди, и просто схватила меня зубами, сломав их частично об байк. Ну а я провтыкал позорно, блин.
И, кстати, в рамках моего «обратного путешествия» — вполне соответствует нашей встрече с атакуемым караваном из Стального. А может, и нет, а я просто надумываю… Да ладно, выбираться надо.
Стал я выбираться, выбуриваясь из пищевода. Судя по смене вектора гравитации — волчаре мои старания не нравились. А нехрен честных Кащеев жрать.
Плоть была крайне эфиронасыщена, прочна, но бурилась. А я, стараясь не посеять рогатку и визор, печально прикидывал, как я буду текущими, не особо-то и большими силами, бурить непробиваемую шкуру этого паразита.
Впрочем, волчара тут мне любезно помог — видно, мои копошения в горле ему не понравились, и он порвал себе горло когтями. И помер, не менее любезно.
Так что выковырился я из верволчатины, выматерился, потому что изгваздан в кровище. Отметил пару верволков, с недоумением лупающих буркалами на дохлого товарища.
— Приблизитесь — убью быстро и мучительно, — честно предупредил я волчар.
Хрен знает, поняли они или нет. Но, очевидно, каннибализм у верволков был не табу. Так что рванувшая к туше парочка тушу и ухватила, потащив харчить в лес. На меня внимания особо не обращая.
Ну а я злобно попёрся к трассе, где в полусотне метров от меня чувствовался байк. Скинул изгвазданную шкуру, перекинулся в тросы, а потом в себя, став чистым. И злобно покатился искать водоём. Вредная Зелёнка вредно дрыхла, а я очистительным колдунством не владел, только металлическим.
Пока нашёл водоём, пока оттёр кожанку от всякой верволчатины, уже смеркалось. И возникла дилемма — гнать в ночи, или… Ну и махнул я рукой на «игрушечного Кащея». Вон, Щелкунчик тоже мелкий был. Хотя, признаться, отдаёт от этой сказки настоящим ужасом, а хороший конец как приклеенный.
Но хороший и не того! И у нас всё хорошо будет и скоро. А к Ленке я в сон приду. Ну… пусть в меня играет, а не Дураков всяких во сне видит, факт.
Наутро я опять был довольный, но чётко понял — сегодня надо этот карапузий цирк заканчивать, блин!
Так что погнал я байк, правда, не столь оголтело. И к полудню благополучно сворачивал с тракта к Мёртвому Городу. Никто мне не встретился, никто меня харчить не пробовал. А в знакомые места я в текущем виде не ездун!
Но вот на подъезде к Мёртвому Городу я призадумался. Дело в том, что не мертвого города уже не было. Дома разнесло нахрен, трава и кусты. А вот на тропинке виднелся довольно знакомый штурмовой автобус. То ли Гворн, то ли эта же «серия» Восточного Меллорна.
И возникал вопрос, а что делать? Полевые-луговые тут озверелые и агрессивные, от соседства с некросом. Это в небывальщине чувствуется отчётливо. И если раньше по «полю битвы» можно было город объехать, то сейчас — фигу. А воевать с озверевшими нечистиками в моём положении не стоит.
Ну и хрен с ним, значит. Буду ехать как есть, а если что — с людьми справиться проще. Да и не думаю, что меллорнские будут на меня наезжать. А поржут — да и хрен с ним, недолго им ржать, юркну в мёртвый подвал, да и сам над ними поржу через полчасика.
Поехал я как есть, и с двадцати метров меня вела башня, а из-за автобуса показались морды и магострелы.
— И хрен ли вы в моё Бессмертие целитесь? — громко, но пискляво осведомился я, сам поморщившись от звука.
— А ты кто? — послышался голос из-за автобуса.
— Кащей я, не видно что ли?
В ответ на это за автобусом зашушукались, в стиле: «Он-не он», «Вроде похож, и байк» и прочее подобное.
— А чего это вы такой мелкий? — хамски спросил переговорщик.
— А потому что не большой. Достали, свинтрахи, блин! Или прекращаете целиться, машу ж вать… — начал звереть я.
— Точно — он, — раздался новый голос. — Здравствуйте, Кащей, — показался из-за автобуса смутно знакомый меллорнский сталкер. — Последнее время вокруг Мёртвого неспокойно. А вы сильно изменились…
— За лето, — хмыкнул я. — А чего неспокойно-то?
— Гастролёры-бандиты. А вы вернулись? И где Острая? — на последнее я чуть не затупил, но вспомнил что это меллорнский позывной Зелёнки.
— Нет, я проездом. Лена дома, спит-отдыхает, жива-здорова, — ни словом не соврал я. — Ладно, мне надо в Мёртвый. И… вы за чем-то конкретным?
— Пластик, электроника, точнее схемы. Может, что-то из вещей.
— В общем — дом. Они остались ещё неочищенные?
— Остались, хотя сталкеров стало поменьше. Не так выгодно, но ездим потихоньку.
— В общем, я от нави зачищу дом. Полностью. Мне ничего из него не нужно. Ну а вы… передадите в Меллорн, что я его не сегодня-завтра навещу. Устраивает?
— Вполне, и так бы…
— Ну хотите быть должны —
