полностью автоматизированный роскошный капитализм, производительные мощности которого практически не нуждаются в контроле граждан. Во-вторых, в них предполагается, что индивидуальные потребительские решения являются оптимальным механизмом распределения ресурсов. Но такие решения часто бывают неправильными, в том числе и из-за негативного воздействия экономической машины, на которую опирается представление о ББД.

Представим, например, два общества, в которых введен ББД. В одном получатели ББД тратят деньги на более крупные автомобили с большим потреблением бензина. В другом они предпочитают тратить их на солнечные батареи, устанавливаемые на крышах и генерирующие электричество для гибридных автомобилей. Страна с солнечными батареями не просто помогает окружающей среде, она становится более устойчивой и способной пережить колебания цен на ископаемое топливо или те углеродные налоги, которые должны стать краеугольным камнем более устойчивого глобального порядка. Пока нас манит такой доступный плод, как солнечная энергия, мудрость политики ИИ, основанной на прямых субсидиях индивидам, будет оставаться спорной.

Критики ББД рассматривали также более общее представление о социальных проектах, которые финансировались бы дивидендами от автоматизации. В ряде исследований было предложено обеспечивать не доходом, а безусловными базовыми услугами (ББУ), в число которых можно включить здравоохранение, жилье, электричество, широкополосный доступ в интернет и многое другое. ББУ, не гарантируя доход, гарантировали бы наличие рабочих мест в таких необходимых областях деятельности. В спорах о политической экономии автоматизации следует обратить внимание на недавние работы по ББУ, поскольку они помогают нам понять глубочайшие потребности современных обществ. Если инновациями в области ИИ и роботов и в самом деле можно управлять в соответствии с четырьмя вышеупомянутыми законами робототехники, они должны быть направлены именно в эту сторону[584].

Учитывая вызванный коронавирусом в начале 2020 г. экономический кризис, появится немало возможностей гарантировать наличие рабочих мест в таких областях. Одну модель предлагает американский «Новый курс». Во время Великой депрессии Гражданский корпус охраны окружающей среды и Управление общественных работ смогли оперативно нанять безработных. Экономист Павлина Чернева предложила более низовой подход, основанный на работе в сообществах и некоммерческих организациях[585]. Ключевым моментом тут является макроэкономика помощи и ухода. Цель – не просто заменить статус-кво, а создать политику занятости, которая после сокращения рабочих мест под воздействием ИИ смогла бы решать тройственную проблему изменения климата, плохого здоровья и значительного неравенства, – факторов, усиливающих друг друга. Эти проблемы должны составлять основу любой вменяемой программы будущего труда.

Вопросы к «болезни издержек»

Несомненно, что сама идея государства, гарантирующего занятость в социальных службах, традиционными экономистами будет принята в штыки. Еще несколько десятилетий назад они сделали из мер жесткой экономии ключевой принцип государственных финансов. Этот подход, охарактеризованный экономистами Уильямом Баумолем и Уильямом Боуэном как «болезнь издержек», поделил экономику на два сектора[586]. В так называемом прогрессивном секторе, например, в промышленности и сельском хозяйстве, цены падают, даже когда потребительское качество растет. Сегодня фермеры могут применять передовые технологии (в том числе роботов), чтобы производить больше зерна более высокого качества, чем их предки[587]. То же относится и к промышленности: на заводе «Форд Ривер Руж» в Дирборне (Мичиган) работало в двадцать раз больше рабочих, хотя машин производилось меньше, чем сегодня. В таких «прогрессивных» секторах занятость со временем снижается, поскольку машины начинают выполнять все больше и больше работы[588].

Напротив, в «стагнирующих» секторах, как их назвали Баумоль и Боуэн, таких как искусство, здравоохранение и образование, цены остаются теми же или растут. В 1790 г. для струнного квартета требовалось четыре человека, и столько же нужно сегодня. Лекционный курс в 2020 г., вероятно, шел по той же общей схеме, что в 1820 г. или 1620 г. С точки зрения исследователей «болезни издержек», эта преемственность в лекциях профессоров и физических процедурах врачей кажется подозрительной. Почему школа не революционизировалась в той же мере, что и ферма, почему студенты не так крепки, как новые, генно-модифицированные культуры? Где конвейеры в здравоохранении, где заменимые детали и стандартизированные операции?

Растраты или неэффективность легко заметить в любом крупном институте, поэтому подобные вопросы кажутся внешне привлекательными. На самом деле диагноз «болезнь издержек» вряд ли является чем-то большим, нежели набором неудачных метафор и сомнительных утверждений. Автоматизация может править в производстве вещей или их транспортировке, но студенты и больные – это не товары. Определение объема лечения или даже его ограничений в сложных случаях – динамический и диалогический процесс. Высококачественный уход за пожилыми и неизлечимо больными людьми требует исследования целей и ценностей пациента. В молодости поиск предмета, достойного изучения и профессиональной специализации, – также исключительно сложная задача, являющаяся слишком личной, чтобы ее можно было стандартизировать. Различные преподавательские, исследовательские и учебные сообщества должны помогать людям, когда они сталкиваются с подобными непростыми решениями (и практиками).

Глобальные трудовые платформы, позволяющие находить наиболее эффективных производителей, не должны колонизировать сектор услуг. Напротив, нам следует развивать местное управление, опирающееся на гибких и наделенных всеми необходимыми правами профессионалов, дабы гарантировать достойные услуги сегодня и прогресс ИИ в будущем. Профессионалы выполняют особый труд, и часто у них есть определенные этические обязательства перед своими клиентами. Например, доверительные обязанности требуют преследовать интересы клиента, а не просто отстаивать собственные коммерческие интересы[589]. Так, психиатры должны лечить только тех, кто на самом деле нуждается в их помощи, хотя они могли бы заработать намного больше денег, рекомендуя еженедельные сеансы любому и на неопределенный срок. Сравните эту обязанность, к примеру, с минимальной коммерческой этикой торговых представителей или маркетологов: у них нет обязательства исследовать то, нуждаются ли потребители, которых они пытаются привлечь, в их товарах (и даже могут ли они себе их позволить)[590]. Точно так же не связаны профессиональными нормами и медицинские приложения, что является одной из причин, по которым многие специалисты по психическому здоровью высказывают сегодня в их связи опасения.

Профессионалы располагают также определенной автономией, которую редко встретишь в других областях. Так, обычно суды соблюдают решения лицензионных комиссий, определяющих, кто имеет право заниматься медициной, а кто – нет. Точно так же они, как правило, не вмешиваются в решения учебных заведений об исключении учащихся за недостойное поведение[591]. Коллективное управление, включающее также защиту постоянных должностей, – признак уважаемых академических институтов. Уважение к автономии преподавателя проистекает из веры в то, что преподаватели не будут злоупотреблять такой привилегией, например, не позволят родителям покупать лучшие оценки для своих детей и не будут продавать время для исследования на аукционе. Мы еще не отработали форму институтов, необходимых для вменения подобной ответственности тем, кто работает на рынке ИИ и роботов.

Профессионалам