Шрифт:
Закладка:
В 1970 году Тарик назначил министров здравоохранения, образования, внутренних дел, юстиции, информации, труда и экономики. Кабус возглавил МИД и министерство финансов, а также стал верховным главнокомандующим. Министерством обороны руководил британский офицер Хью Олдман. Новое правительство называлось Советом министров. Большинство портфелей получили оманцы – и теперь они располагали такими финансовыми средствами, о которых прежде могли и не мечтать. В результате министерства функционировали сами по себе. К тому же, министры, дорвавшись до богатства, не желали расставлять приоритеты в своей деятельности. Они тратили деньги на всё и сразу. Тарик не сумел преломить ситуацию. Дядя Кабуса показал себя блестящим дипломатом – но не администратором. Султан освободил его от должности премьер-министра в 1972 году. Впрочем, Тарик по-прежнему играл важную роль в госаппарате – например, был председателем Центрального банка Омана (1975–1976).
Кабус нуждался в Тарике гораздо сильнее, чем может показаться. В своей знаменитой речи от 9 августа 1970 года он не только провозгласил новое государство – Султанат Оман – но также анонсировал задуманные реформы и обратился к многочисленной оманской диаспоре. Присутствие Тарика бен Таймура – вчерашнего изгнанника – свидетельствовало о том, что политический климат в стране уже изменился. Мигранты, которые незаконно уехали за границу, освобождались от уголовной ответственности. В довершении к этому султан объявил амнистию для всех политзаключенных и диссидентов, бежавших от режима Саида. Теперь оманцы, которые приобрели профессиональный опыт за рубежом, могли спокойно вернуться домой – и работать на благо родины.
Среди тех, кто сразу откликнулся на призыв Кабуса, был Юсуф ибн Алави – экс-лидер ФОД и его представитель в Каире. В Омане он получил дипломатический пост. Еще одному известному оппозиционеру – опальному имаму Галибу ибн Али – предложили должность муфтия (впрочем, он отказался). Однако большую часть репатриантов составляли занзибарцы. Все они имели арабские корни, родились и выросли на Занзибаре – но никогда прежде не посещали Оман.
Дело в том, что в 1964 году на Занзибаре произошла революция. Гражданам арабского происхождения велели убираться прочь. Тысячи человек рассеялись по Ближнему Востоку. Сперва они перебрались в Дубай, Эль-Кувейт и Каир – но в 1970-х годах отправились в Оман, где их встретили очень радостно. Занзибарцы были очень полезны султанату. Образованные и коммуникабельные, они владели арабским и суахили. Многие хорошо говорили по-английски – что было важно для Кабуса, который планировал коммерческую деятельность с США, Великобританией и Индией. Кроме того, занзибарские иммигранты не входили в оманские племенные структуры – и потому считались политически надежными. В итоге занзибарцам доверили работу в жизненно важных областях – национальной безопасности, обороне и нефтяной промышленности.
Современный Оман создали те, кто получил образование и опыт за рубежом. Помимо султанских подданных разного происхождения, огромную роль в этом сыграли экспаты. Армию и разведку возглавляли британцы. В вооруженных силах еще с имперской эпохи служили белуджи. Дороги, школы, больницы, правительственные здания и жилые дома строили рабочие из Индии и Пакистана. Свыше половины учителей были египтянами, а пятая часть – иорданцами.
Вскоре Кабус ввел в состав правительства оманских купцов. «Первой ласточкой» стал Кайс аз-Завави – успешный коммерсант, назначенный министром иностранных дел в декабре 1971 года. Его дед на заре XIX века переехал из Хиджаза в Маскат, начал торговать с Индией и возвысился до советника султана Фейсала бен Турки. Отец аз-Завави входил в ближайшее окружение потомков Фейсала – Таймура и Саида. Таким образом, Кайс аз-Завави продолжил семейную традицию – и в плане бизнеса, и в сфере госслужбы. Вслед за ним административные посты получили еще два оманских предпринимателя. Саид ибн Ахмед аш-Шанфари возглавил министерство нефти, полезных ископаемых, сельского хозяйства и рыболовства, а Мохаммед ибн Зубайр – министерство торговли и промышленности. Богатые и независимые купцы позволяли Кабусу противостоять авторитету племенных шейхов – а заодно и нивелировать влияние британских чиновников. Интересно, что султан – в отличие от других монархов Халиджа – не пытался подчинить себе коммерсантов. Кабус предоставлял им значительную автономию, которая была основана на взаимовыгодном сотрудничестве.
Правящие династии Саудовской Аравии, ОАЭ, Бахрейна, Катара и Кувейта стремились «поглотить» купеческие кланы, связывая их с собой браками, клятвами и прочими племенными ритуалами. Монархи не нуждались в зачатках гражданского общества, которое представляли успешные коммерсанты.
Ярчайший пример – саудовский мультимиллионер Мухаммед ибн Авад бен Ладен (1908–1967). Уроженец Йемена, он в юности перебрался в Саудию и открыл строительный бизнес. Молодой активный предприниматель попал в поле зрения короля Ибн Сауда, поклялся ему в верности – и тем самым навсегда изменил свою жизнь.
Бизнес бен Ладена процветал. Его фирма «Saudi Binladin Group» получала все крупные госзаказы. Среди проектов компании – Абрадж аль-Бейт (комплекс небоскребов в Мекке), аэропорт короля Абдул-Азиза в Эр-Рияде и др. Также бен Ладен обладал исключительным правом на реставрацию и перестройку важных исламских объектов, включая мечети Аль-Акса и Аль-Харам. Мухаммед бен Ладен являлся самым богатым саудовцем – после членов королевской семьи. В сентябре 1967 года он погиб в авиакатастрофе, оставив после себя 56 детей от 22 жен.
Самый известный отпрыск Мухаммеда – основатель «Аль-Каиды»*, террорист Усама бен Ладен – был его сыном от 11-й жены, сирийки Хамиды аль-Аттас. В 1956 году Мухаммед просто купил Хамиду у ее семьи – в те годы торговля людьми в регионе Залива существовала на законных основаниях. Рабство в Саудии отменили лишь в 1962 году. Сирийские родственники Усамы до сих пор живут в приморских деревнях возле Латакии, выращивают апельсины и лимоны.
После терактов 9/11 семья не отреклась от Усамы, а «Saudi Binladin Group» даже не изменила название.
Результаты не заставили себя долго ждать. Сегодня оманцы старше 40 лет хорошо помнят, как быстро и всесторонне преобразилась их страна. Национализация стала поворотным моментом в истории султаната. Новую эпоху окрестили «оманским Возрождением» – ибо десятилетия нищеты и скорби сменились периодом довольства и процветания.
Султанат приобрел нынешний вид в 1970–1980-е годы. Теперь обширные пустынные территории пронизывали качественные дороги. Подданные получали земельные участки, строили дома и всё чаще покупали автомобили. Дети – и девочки, и мальчики – ходили в школы, где изучали не только Коран, но и светские учебные дисциплины. В недавно возведенных городах открылись супермаркеты и бутики мировых брендов. Торговые центры – с кафе и кондиционерами – превратились в излюбленное место шопинга и отдыха оманцев. Маскат был заново отстроен на берегу Оманского залива. Этот красивый мегаполис ничем не напоминал прежнюю затхлую бухту, пропахшую рыбой и окруженную полуразвалившимися домами. Столичные здания были выкрашены в белый – любимый цвет султана Кабуса, которого подданные нежно называли «Супер-Кью».[115]
Однако, несмотря на кардинальные изменения, Оман остался весьма старомодным – особенно по сравнению с соседями. Маскат – не высотный город, его ландшафт принципиально отличается от ландшафта Абу-Даби, Дубая, Эль-Кувейта, Манамы и Дохи. Здесь почти нет небоскребов, а большинство зданий насчитывает максимум пять этажей. Дома выполнены в оманском стиле – с арочными окнами, резными дверями, округлыми башенками и зубцами в обрамлении плоских крыш, которые были позаимствованы из архитектуры португальских и аравийских фортов. Этот стиль выдержан в столице повсеместно – будь то частные виллы в жилых кварталах или «министерский район» Эль-Хувайр. Исторический космополитизм, вывески на разных языках, давнее европейское влияние и едва уловимый индийский колорит прочно вплелись в ткань города, придав Маскату – равно как и всему Оману – неповторимый колорит, уют и обаяние.
Наряду с инфраструктурой оманцы также обзавелись национальной одеждой. Директива султана Кабуса установила форму для госслужащих: белую дишдашу (мужскую долгополую рубаху с длинными рукавами) и головной убор – цветастый тюрбан или куму (расшитую шапочку). Оманки нарядились в разноцветные абайи и яркие шальва-ры (шаровары) – в то время как другие женщины Залива кутались в черную паранджу. Султанские подданные обоих полов могут носить и западную одежду, но они часто отдают предпочтение именно национальному платью – в котором к тому же предписывается ходить на работу.
Иными словами, Оман сумел сберечь свое культурное
