Глава 27

— Слишком много трупов, — вздохнула я, развалившись на кровати.

Сашка, в кои-то веки занявшая место на полу, скрестив ноги по-турецки и опершись локтями на кровать, посмотрела на меня и уточнила:

— Ты о чем?

— Слишком много трупов вокруг Маши Мышкиной, ты не находишь? — Я резко села, а потом, поморщившись, потрясла головой, пытаясь разогнать черные мушки, запрыгавшие перед глазами.

— Но если только опосредованно, сама она лично с этими трупами никак не связана, — уточнила Сашка.

— Она не связана. — Согласилась я с этим, вполне обоснованным, замечанием, а после поспешила уточнить: — А вот ее свита связана еще как. Там каждую первую можно тянуть для допроса как потенциальную убийцу. Некоторое время мы молчали, осознавая, что буквально почти каждую девушку из компании Маши Мышкиной уже-таки допрашивали в связи со смертью их “недоброжелательниц”. Там в допросной со своим персональным убийством не побывала только Лира Волкова и Инна Добрышевская. Возможно, их трупы пока не нашли. В смысле, не их, конечно, а, так сказать, парные им. Они просто обязаны быть, так сказать, по закону парных случаев. В конце концов, не зря говорят, что «один раз — случайность, два — совпадение, а три — закономерность».

— Ты же не хочешь сказать, — неожиданно рассмеялась Сашка, — что это Мария Юрьевна Мышкина убивает? Для светской львицы нетипичное времяпрепровождение. Да и зачем ей это? Мне кажется, гораздо проще отомстить обидчикам, натравив на них какой-нибудь СМИ. Ты не хуже меня знаешь, что пресса порой бывает беспощадной, и стоит кому-нибудь оступиться, они устраивают настоящую охоту. Хотя, стоит признать, газетные заголовки в этом случае получились бы на славу. Как тебе такой вариант: «Темная сторона современной аристократии» или «Порочные тайны почти кронпринцессы»? Сам Б.Р.Езгливов обзавидуется.

— Знаешь, а это хороший вопрос. — Я на некоторое время задумалась, перебирая варианты и причины, которые бы сошли за мотив для убийства. Обычные причины, такие как ревность и жажда наживы, тут не подходили. Идеальным вариантом была бы месть, если бы убивали те, кто действительно имел причины для мести. Хотя… Я улыбнулась и, почувствовав себя настоящей злодейкой, поинтересовалась у насторожившейся Сашки:

— Слушай, а если бы меня кто-нибудь обидел, чтобы ты сделала?

Подруга некоторое время недоумевающе смотрела на меня, а потом буквально покатилась со смеху:

— Скажешь тоже, да ты сама кого хочешь обидишь!

— Ты меня с панталыку не сбивай и от ответа не уходи, — погрозила я ей пальчиком. — Дана ситуация: меня обидели. Твои действия?

— Ну, — Сашка ненадолго задумалась. — В зависимости от уровня «обидели» могу все косы повыдирать, могу мордой по асфальту повозить, а могу и прибить сгоряча.

Она запнулась, настороженно посмотрела на меня и уточнила:

— Только не говори, что ты думаешь о том, что Мышкина убивает из-за того, что ее подруг кто-то обидел?

— Идея интересная, — признала я,— Но, скорее всего, слабо состоятельная. Я готова поспорить на последний круассан с миндальным кремом, что если проверить ее алиби, то на каждое убийство оно у нее будет. Считай это пресловутой интуицией, но я слабо представляю себе Марию нашу свет Юрьевну с ножом в руке. К тому же она не пробудившаяся. А по всем раскладам выходит, что нам нужен прыгун.

— А ещё какие-нибудь предложения есть? — заинтересовала Сашка. — Как-то некорректно спорить с тобой на последний миндальный круассан с учётом того, что ты почти не ешь сладкое.

— Ну не то чтобы предположение, — отмахнулась я. — Так, безумная теория. Представь себе милую кофейню, за столиком сидит компания юных девушек...

— Мира, — прервала меня Саша, — ты мне сейчас роман читаешь или криминальную теорию озвучиваешь? Потому что пока по ощущению всё-таки первое.

— Дай договорить, — отмахнулась я. — Это всё для антуража, так сказать, погружение в глубины разума.

— А может, давай без этого? — взмолилась Сашка и перевела взгляд на окно, за которым стояла темень. — Ночь на дворе, спать пора. А мы как настоящие детективы имперской криминальной полиции, только нам за это не платят.

— Ладно, ладно, — отмахнулась я. — Говорю же, бредовая теория. Смотри, у девушек есть алиби на момент убийства их потенциальных соперниц в той или иной области. Ирина не могла убить Юлю, Алёна — Агриппину и так далее. Но что, если Юлю убила Алёна, у которой нет алиби на этот момент? Её просто не рассматривали как потенциальную убийцу художницы. Ну нету у неё для этого мотива. А то, что в тесном столичном сообществе есть тесный кружок девушек, так или иначе связанных с убийствами, это никого не удивит. Давно ли гремели те времена, когда у каждого уважающего себя аристократа было по два-три трупа в шкафу.

— Поправь меня, если я ошибаюсь, — решила резюмировать Сашка. — Ты предполагаешь, что девушки убивали обидчиц своих подруг.

— Не то чтобы я всерьез рассматривала такой вариант, всё-таки чтобы убить с такой точностью, с какой выбивали погибших девушек, нужен определенный уровень мастерства и тренированности, но согласись, звучит интересно.

— Ну, звучит, конечно, интересно, — Согласилась Сашка, а потом поспешила приземлить мои фантазии. — но ты понимаешь, что это практически бездоказательно. Допустим, каждая из них решила отомстить за обиженную подругу, мы рассматриваем вариант, что самостоятельно они не убивали, значит, им нужен кто-то, кто будет убивать за них.

— Наемные убийцы, — развела я руками. — Ну, это как самый простой вариант. Просто свои специалисты по устранению могут быть у Власовой и у Мышкиной, а вот уже даже Волковой, скорее всего, придётся искать кого-то со стороны.

— Наемных убийц нанять — это не такси вызвать. Мира, вот ты знаешь, где можно получить такие специфичные услуги?

— Нет, — призналась я. — У меня для этого есть клановая безопасность. В конце концов, это их задача — разбираться с проблемами. Под скептическим взглядом Сашки мне пришлось все же уточнить

: — Ну, мы оставим за скобками то, что если я обращусь к Максиму Леонидовичу с просьбой убрать расстроившую меня девушку, он сначала доложит деду, и я получу законных воспитательных люлей, а потом к психиатру — понять, откуда у меня такие наклонности. Но мы об Огневых говорим.