Ее киска пульсирует, влага стекает по моим яйцам, когда она достигает оргазма.

Усиливаю хватку, трахая ее так сильно, что она еще несколько дней будет чувствовать боль между ног.

Смотрю в зеркало. Ее зеленые глаза наполняются паникой, пока я выкачиваю воздух из ее легких, как будто она боится, что я не успею отпустить вовремя.

Раскаленное добела удовольствие обжигает член, и я кончаю так сильно, что у меня кружится голова.

Отпускаю ее горло, прижимаясь к ней.

— Я никогда не убью тебя, — хриплю я, пока она дрожит подо мной.

Черт его знает, я много раз думал об этом, но никогда не смог бы пойти на это.

Аспен у меня в крови. Она течет по моим венам как сладкий яд, и заполняет пустоту моего холодного, черного сердца.

Она в моей голове как шепот в темноте, который я не могу игнорировать.

Она в моей душе как сирена, от которой я не могу убежать.

Она — чувство в моей груди, которого я никогда не испытывал, но отдал бы все, чтобы сохранить его навсегда.

Она — дом, которого у меня никогда не было.

— Выпьете чего-нибудь? — спрашивает детектив Филлипс — или это детектив Эйвери?

Качаю головой: — Нет, спасибо.

Они уже безжалостно допрашивали меня о моем местонахождении после того, как появились в доме три дня назад, но, видимо, еще не закончили со мной.

— Я знаю, что тебе нелегко, Аспен, но у нас есть к тебе еще несколько вопросов.

— Хорошо.

— Какие у вас были отношения с матерью?

Заставляю себя сохранять спокойствие.

— Ну, детектив Филлипс…

— Эйвери, — поправляет он.

Блядь.

— Простите.

Он делает глоток кофе.

— Пожалуйста, продолжай.

— У нас были ссоры, как у всех матерей и дочерей-подростков, — опускаю взгляд на стол, обдумывая вопрос детектива Эйвери. Нокс сказал мне держаться как можно ближе к правде, но это гораздо сложнее, чем я думала. — Мы не были близки. Но чем старше я становлюсь, тем больше понимаю, что мы больше схожи, чем я думала.

Детектив Филлипс наклоняется ко мне: — Насколько?

— Ну, я горжусь тем, что получаю отличные оценки и хорошо учусь в школе. А моя мама… она была… — закрываю глаза. — Простите. Говорить о ней в прошедшем времени вот так… это просто… больно.

На самом деле, нет, потому что она всегда присутствовала в моей жизни в прошедшем времени.

Детектив Эйвери сочувственно улыбается мне: — Понимаю. Но, пожалуйста, продолжай.

— Моя мама пыталась угождать людям. Она всегда заботилась о том, что о ней думают другие, всегда хотела произвести на всех впечатление, — пожимаю плечами. — Думаю, я унаследовала это от нее.

Они оба переглядываются.

Детектив Филлипс прочищает горло: — Ты знала, что у твоей матери был роман?

Качаю головой: — Нет. Хотя мой дядя Лео… — делаю паузу для драматического эффекта, поскольку желудок сжимается от гнева. — Простите. Лео был лучшим другом моего отца, и я знаю его с детства. Я всегда называл его своим дядей.

Они кивают.

Филлипс нетерпеливо стучит ручкой по блокноту.

— О чем мы говорили?

— После смерти отца Лео и мама сблизились. Я не придавала этому значения. Тем более что она вышла замуж за его брата.

— А как складывались ваши отношения с отчимом? — вклинивается детектив Эйвери.

— Сложно, — отвечаю я, потому что Нокс велел мне держаться как можно ближе к правде.

Эйвери приподнимает бровь: — Насколько?

— Ну, — начинаю, глядя им в глаза, — она вышла замуж за Трента вскоре после смерти моего отца. Думаю, можно сказать, что я была немного обижена, — сглотнув, снова опускаю взгляд на стол. — Что касается Трента, то он был немного… холодным. Я решила, что это потому, что он коп, — быстро поднимаю глаза, как будто случайно оговорилась. — Без обид.

Губы Эйвери слегка подергиваются, когда он и его напарник обмениваются забавными взглядами.

— Не принимается.

Делаю глубокий вдох, ненавидя следующие слова, которые срываются с губ: — Но он защищал меня, он был кормильцем. Много раз предлагал мне купить машину, но я отказывалась.

Филлипс перестает писать.

— Почему?

Говорю совершенно откровенно: — Я не хотела, чтобы он покупал меня… как мою мать.

Губы Эйвери сжимаются в тонкую линию, когда он переваривает услышанное.

— Ты можешь рассказать об этом подробнее?

Разочарованно вздыхаю: — Мне кажется неправильным говорить о ней плохо, когда ее уже нет, — по моей щеке скатывается слеза. — Она не всегда поступала правильно… но она все равно была моей мамой, понимаете?

Глаза Филлипса наполняются сочувствием.

— Я понимаю, что тебе очень тяжело, но нам нужно, чтобы ты рассказала нам все, что знаешь.

Вытираю влажные щеки рукавом рубашки.

— Сразу после смерти отца мы были на мели. Лео давал нам деньги, чтобы помочь, но этого было недостаточно, — потому что она не использовала их для оплаты счетов, как следовало бы. — Но потом она начала встречаться с Трентом, — мои плечи опускаются. — Однажды она призналась, что вышла за него замуж, чтобы у нас была лучшая жизнь.

Они снова обмениваются взглядами.

— Понятно.

Детектив Эйвери что-то пишет в своем блокноте.

— Ты сказала, что была на выпускном в ночь убийства. Это так?

Еле сдерживаюсь, чтобы не закричать. Ради всего святого, я все еще была в платье, когда они появились.

— Да.

Эйвери подносит кончик ручки ко рту: — Ты осталась до конца?

О, Боже. Начинается.

Изображаю смущение, как будто скрываю тайну. Нокс сказал мне, что так будет лучше, потому что так я покажусь более честной.

Кроме того, они уже знают правду.

— Нет… я не осталась.

Филлипс откидывается на спинку кресла, внимательно рассматривая меня.

— Почему?

— Потому что я уехала со своим сводным братом Ноксом.

Эйвери подносит чашку с кофе к губам: — Есть сведения, что вы двое танцевали и целовались на танцполе перед тем, как уехать. Это правда?

— Да.

— А что произошло сразу после того, как вы ушли с выпускного?

Облизываю пересохшие губы: — Мы сели на заднее сиденье его джипа.

На лице Филлипса появляется любопытство.

— Зачем?

— Чтобы переспать.

— Так все и было? — спрашивает Эйвери.

— Да, — отвожу взгляд, — вроде того.

— Можешь объяснить, что ты имеешь в виду?

— Мы начали дурачиться…

— Как именно?

Мои щеки вспыхивают: — Серьезно? Вам нужны подробности?

— Да, — невозмутимо отвечает Филлипс.

— Его рука была у меня под платьем, и он… ласкал меня.

Можно с уверенностью сказать, что я полностью завладела их вниманием.

— И что случилось потом?

— Нокс хотел, чтобы я сделала ему минет перед тем, как мы