Я немного удивлен откровению. Задумываюсь. Технически, повторить такой амулет я смогу. Здесь теперь нет ничего неожиданного или нового. Сложно только в первый раз. Ценность его только в плетении Кошкина. Но и его, не зная — что за чем следует, повторить будет вряд ли возможно. В этом смысле структура сама себя сохраняет. Ну, может еще и в розе — красивое воспоминание воплотилось. Но ее я тоже теперь создать могу, раз вспомнил, как работать с металлом. Пусть сплав серебра тут не такой отзывчивый как тот, из другой жизни, но что-то похожее в нем все равно есть.

А обменять… Нет. не дело, после подобной истории. А, ладно.

— Забирай. — Ольга вспыхивает радостью. — И это подарок. Только уговор. Никому больше не передавать.

— Конечно, — Ольга почти светится от радости. И в общем, я ее понимаю.

* * *

Ольга возвращается в Смоленск-2 где-то посередине второй декады. И вроде бы даже спокойная, и очень благодарная. Но времени встретиться с девушкой, а уж тем более, попасть в Пятно, у меня не находится, до последнего времени. Но это было и так понятно, и мной планировалось. Разве что жаль сорвавшийся выход в первый выходной. Но это к лучшему. Успеваю понаблюдать за запуском Совета лицея, и даже часик попредседательствовать. После чего, технично исчезаю, передав общественную нагрузку Длинному с Рыжим.

Так что этот выход — первый. Но сразу же во второй пояс. Опять идем в тот же поселок. Доходим почти к вечеру, по длинному курсу и не встретив на своем пути никого. Такое ощущение, что живность просто убирается с нашей дороги. Я даже что-то такое пару раз ловлю на грани чувствительности. Понятное дело, что в Пятне, я свои же ограничения не соблюдаю. Да и цель у меня, в основном, в прокачке именно пси. Странно было бы ограничивать. Вот и чувствую, как пара крупных сигнатур буквально убегает с нашей предполагаемой траектории. Что-то вроде волков были, думаю. Необычно. Раньше Измененные так себя не вели.

Что же, лагерь приготовлен. Кошкин стоит рядом, когда я формирую забитые уже почти в привычку касты. И в принципе, раз ни разу не поправляет — маг принимает работу.

Осматриваюсь. Так, чего я забыл? Вроде ничего существенного. Оборачиваюсь к магу.

— Проходки, Максим, — напоминает Кошкин. — Маячки на всех поставьте, а то всю ночь дергаться будете.

Киваю. Действительно, маячки свой-чужой, я забываю. Нет этого в моем новом алгоритме — в Лабиринт мы же вдвоем ходим, они особо и не нужны, а скоро я вообще один буду там исчезать — взятый небольшой почти отпуск от преподавательской деятельности у мага заканчиваются.

Но за эти две декады Кошкин успевает вполне, как он говорит, заложить основы. Вполне может быть, только вот в лицее эти основы закладывают года два. Я сейчас примерно равен по уровню отработанных знаний ученику конца второго года. Теорию-то я действительно загружаю в себя всю, до которой добираются мои руки. Ежедневные два часа быстрого чтения в библиотеке становятся почти обязательными. Результат — очевиден. Как я и говорил Кошкину, необходимые знания лицеиста, те что можно зачесть без практических занятий — я могу подтвердить экзаменами хоть завтра. Причем как бы не за все три года. А вот с практикой — чуть сложнее, и даже не потому, что не могу, а потому, что у всех преподавателей свое время, и выделять сверхурочное для одного студента готовы далеко не все даже за дополнительные деньги, или по просьбе самого Кошкина. Приходится искать варианты.

Чем мне и придется заняться до праздника зимнего солнцестояния. К этому дню приурочен, например, праздничный бал, про который слышу даже я, хотя вот именно в последний месяц почти не общаюсь с лицеистами. Но главное, к этому дню приурочено учебное полугодие. То есть именно там и тогда я должен сдать экзамены для перевода на последнее полугодие третьего года.

Ладно, это дело будущее. Сейчас я наконец могу заняться тем, ради чего я сюда и шел. В поселке давление Поля в некоторых местах близко в третьему поясу, это я замечаю еще в прошлый раз. Аномалий нет, а из опасностей — мигрирующие опасные твари, да «чертовы лианы» поэтому в сам поселок мы не идем. Останавливаемся на подступах, и я стараюсь, чтобы одно из мест давления попадало в границы нашего лагеря. Собственно там я и устраиваюсь. Все остальные члены нашего небольшого отряда расходятся по своим делам или палаткам. Кто — отдыхать перед ночной сменой, а кто и сразу встает на охрану.

Я же, спать не собираюсь. Погружаюсь внутрь себя. Снаружи оставляю только минимальное наблюдение.

Которое и срабатывает, пусть и не сразу. От плотной работы с пси меня отвлекает назойливое, даже зудящее чувство.

Неспешно, может за десяток секунд всплываю сознанием в реальность. Опасности нет. Но что-то не дает мне покоя. Охватываю Аспектом всю площадь, до которой могу дотянуться — нет. Ничего подозрительного. Увеличиваю дистанцию восприятия и на манер радара охватываю почти километр территории в диаметре. Тоже ничего. Мелкие животные, никого крупного. Опасности тоже нет.

Что не так?

Быстро просматривая свои ощущения, замечаю изменение чувства Леса. Все время, и сейчас, и раньше, Лес наблюдал за мной и спутниками с интересом. А вот сейчас, такое ощущение, что интерес сменяется тревогой. Поскольку я стараюсь не обращать внимание на этот нечеловеческий интерес, то и изменения фона я улавливаю не сразу.

Максимально, насколько возможно не травмируя себя, открываюсь навстречу этому разуму — может пойму, что происходит. И получаю тревогу за… нас? Лес посылает мне буквально почти пакет информации. Думаю по его идее, максимально адаптированный.

В пакете и раздавленные кроты, и сломанные деревья соседствуют со страхом и бессильной яростью медведя, когда рядом пробегает что-то опасное даже для него. Бежит целенаправленно. Не выбирая дороги, постоянно смещаясь в пространстве на десяток метров. Рывками, словно каждый раз набирая силы на рывок.

Встреченные животные Леса, взвизгивают от боли, если попадаются этому на пути, оно не охотится, оно бежит.

Я понимаю, что оно бежит в нашу сторону. Лес видимо подбирает образы, и последние становятся даже более-менее понятны. Посылаю чувство благодарности.

По ощущениям, это нечто бежит не разбирая дороги, постоянно смещаясь, очень сильно напоминая мне недавнюю тварь. А та летела километров под шестьдесят. И получается, что здесь она будет минут через десять.

— Тревога! — почти кричу я.

Лагерь почти мгновенно перестает быть сонным. Из