Если так ощущается связь истинных, как вообще они могут расставаться друг с другом? Как могут выбирать других? Жить разными жизнями?

Чувствует ли Кейлин такое же притяжение? Или только я не могу контролировать эти чувства?

Наконец, Королева заходит в зал без какого-либо объявления. Я подскакиваю, отмечая её суровое выражение. Она выглядит усталой. Она что, не ложилась сегодня?

Королева проходит мимо меня, не глядя, и занимает своё место во главе стола.

— Прости, Ревелн. Знаю, что последние несколько часов были для тебя непростыми.

Сглатываю в ожидании приговора моей истинной. Мне нет дела до всех этих извинений и формальных отступлений.

Но тут кое-кто ещё входит в зал. Оборачиваюсь к двери, и время останавливается.

Воздух покидает мои лёгкие, пока я смотрю на Кейлин. На ней по-прежнему чёрное бальное платье, теперь уже помятое и порванное, тут и там висят тёмные лоскуты. Но это нисколько не умаляет её неземной красоты.

Моргаю. Это ведь явно какая-то иллюзия. Кейлин не могли так просто отпустить.

Но секунды сменяют друг друга, а иллюзия ни разу не дрогнула, и я не могу устоять. Позабыв обо всём, бросаюсь к Кейлин и заключаю её в объятья.

— Господи, Кейлин, что случилось? — шепчу я ей на ухо.

Смех Кейлин звучит сдавленно, но я всё равно наслаждаюсь этим звуком.

— Мы с Королевой… пришли к согласию.

Оглядываюсь. Королева улыбается мне. Искренне.

Едва сдержав вздох облегчения, притягиваю Кейлин к себе.

— Вопрос ещё не решён, — шепчет она. — Просто… отложен.

Киваю и в то же время позволяю маленькой искре надежды вспыхнуть в моём сердце. Но, конечно, она права. Народ всё ещё ненавидит Кейлин. Они по-прежнему винят её во вчерашнем нападении. И если Несущий Ночь снова что-то предпримет… боюсь представить, чем всё может закончиться.

Но сейчас меня переполняет дикая радость и облегчение от того, что Кейлин освободили.

— Мы отправляемся в Искрящийся двор через час, — объявляет Королева. — Будьте готовы.

Стою с открытым ртом. Искрящийся двор? Последний этап исцеления планировался завтра.

— Сроки перенесли, чтобы снизить народное недовольство после вчерашнего, — с улыбкой поясняет Кейлин, но в ней всё ещё чувствуется напряжение.

Провожу подушечками пальцев по её щеке.

— Как насчёт выпить? — спрашивает она, указывая на мимо проходящего фейри. — Здесь есть игристое вино?

Королева делает вид, что занята чтением какого-то свитка.

У меня всё ещё голова идёт кругом. Мне не верится, что это происходит на самом деле. Кейлин свободна? Вчера я думал, что это конец, особенно после собрания Совета… Встряхиваю головой.

Секунду спустя мы оба держим в руках по бокалу игристого, и Кейлин уводит меня в соседний зал.

— Есть планы на вечер? — как ни в чём не бывало спрашивает Кейлин, разве что немного смущённо.

— Надеюсь, нет. Я выжат как лимон.

Её уголки губ приподымаются, и в следующую миллисекунду мой взгляд уже прикован к её рту. Кейлин сглатывает.

— Ну хоть немного сил есть? — переходит она на шёпот.

— А ты что-то задумала? — спрашиваю я. Мой голос звучит неожиданно хрипло, а мысли, как обычно, утекают в мир фантазий. И хотя я понимаю, что ничего подобного мне не светит, я всё же позволяю себя помечтать о том, как прижму Кейлин к этой стене и сорву с неё одежду.

Она пожимает плечами, опустив взгляд в пол. Она нервничает?

— У меня было время подумать, о чём я могу сожалеть в будущем…

Молчу, глядя на неё, но она избегает моего взгляда.

— Например?

Она делает чересчур долгий глоток.

— Есть у меня одно предложение, — тихо произносит она и всё-таки поднимает глаза на меня. Они сияют расплавленным золотом, хотя зрачки шире, чем обычно. От этих слов у меня кружится голова и живот сводит диким желанием. Я так сильно хочу её, что едва держу себя в руках.

— Провести вместе ночь, пока есть такая возможность, чтобы не сожалеть об этом в будущем? — в шутку предполагаю я, но глаза Кейлин вспыхивают, и только теперь я допустил мысль, что именно к этому она и клонит.

Неужели ночь в заточении так сильно изменила её позицию?

— Всё, о чём я говорила ранее, остаётся правдой, — поясняет она. Я помню: она хочет меня, но боится заходить слишком далеко, потому что убеждена, что судьба всё равно нас разлучит. Казалось бы, время, проведённое в подземельях, должно было только подтвердить её опасения. — Но…

Поднимаю брови.

Её губы расплываются в порочной ухмылке, вся робость улетучивается, и клянусь, у меня едва колени не подкосились от её манящего взгляда.

— Не хочешь заключить со мной сделку, принц Ревелн?

Стискиваю кулаки, чтобы удержать себя в руках и не застонать. Господи, пожалуйста, пусть это будет то, о чём я думаю!

— Какую? — выдавливаю я, чувствуя, как пересохло во рту.

Она поджимает губы, на миг разволновавшись, но очень быстро справляется с собой.

— Ты сказал, что примешь всё, что я тебе дам, даже если это будет временно. Даже если потом будет больнее. Это всё ещё так?

— Да, — выдыхаю я.

— Что, если я дам тебе всё, что ты захочешь… но с ограничением по времени?

Резко втягиваю воздух, осмысливая её слова.

— Хочешь сказать…

— Что ты сможешь делать со мной всё, что пожелаешь, но только одну ночь.

Закрываю глаза, по телу пробегает волнительная дрожь. Воображение рисует образы всего, что я безумно хочу с ней сделать. Их так много, что места ни на что другое не остаётся.

— Отсчёт начнётся с заходом солнца и закончится на рассвете. Всего одна ночь.

Её глаза темнеют, лицо остаётся серьёзным.

Это не изменит того, кто мы есть. Это не изменит ни наше прошлое, ни наше будущее. Но моё