Губы Рева дрожат.

— С того самого дня, как я впервые тебя увидела, моя жизнь вращается вокруг тебя. Вокруг твоего спасения. У меня были другие цели, но они так и остались несбыточными мечтами. Так что… — Качаю головой.

— Кейлин, перестань! — кричит Рев. — Это ещё не конец.

Но по его голосу я понимаю, что он сам не верит в эти слова.

— Дай мне выговориться, Рев. Пожалуйста.

Он прижимается лбом к металлическим прутьям, отрывисто дыша.

— Что бы ни случилось, я хочу, чтобы ты знал: ты моя единственная победа. Мне нужно, чтобы ты жил. Мне нужно, чтобы ты обрёл своё счастье. Мне нужно, чтобы ты стал лучшим, чёрт побери, Королём за всю историю этого мира. Ради меня. Прошу, сделай это ради меня.

Посреди напряжённого молчания слышится только неровное дыхание Рева. Он снова сжимает прутья решётки. Его ладони вспыхивают магией.

— Рев, — предупреждаю я, — это плохая идея.

— Плевать, — рявкает он, — мне нужно тебя обнять.

«В последний раз», — не добавляет он.

В коридоре снова раздаются шаги.

— Не надо ничего ломать. Дверь вполне можно открыть, если так желает Верховный принц, — говорит та самая стражница, что проводила меня до камеры. — Но только ненадолго, — предупреждает она. — Моя смена заканчивается через час. К тому времени вы должны оказаться по разные стороны решётки.

Рев кивает, принимая условия.

Она отпирает дверь, и Рев влетает внутрь. Он падает на колени, его руки обхватывают меня, лицо зарывается в мои волосы.

— Кейлин, — выдыхает он.

Спустя пару минут он отодвигается, натянутые оковы врезаются в моё запястье. Рев рычит. Вспышка света — и железки падают на пол. Моя рука свободна.

Затем одним плавным движением он усаживает меня на свои колени. Я прижимаюсь к его груди, никак не комментируя то, что он не имел права освобождать меня, и мы сидим так в темноте, дыша в унисон.

— Я же просил тебя, ангел, не оставлять меня сегодня одного, — шепчет он.

У меня вырывается горький смешок.

— Прости, это я виновата в том, что меня обвинили в нападении призраков. Испортила твой идеальный вечер.

Он ничего не отвечает.

— Почему ты называешь меня ангелом? — уже не первый раз спрашиваю я.

Он застывает.

— Когда мы выбирались из Выжженных земель, — его голос звучит тихо, мягко, — я нёс тебя на руках через руины до самого дома. Ты почти всё время была без сознания.

Представляю, как тяжело ему было. Мы провели неделю в аду фейри, сражаясь с жуткими чудовищами, и у нас было мало еды и времени на сон. Рева держали в плену и пытали на протяжении нескольких часов. И после этого ему пришлось нести меня на руках к выходу из Выжженных земель, затем через лес до портала и потом ещё милю до дворца. И всё это за одну ночь.

— Ты ненадолго пришла в себя, когда мы шли через Радужный лес. Ты спросила, не в раю ли мы.

Моё сердце довольно сжимается. Закрываю глаза. Его ласковый голос убаюкивает меня.

— Возможно, я была не так далека от правды, — бормочу я. — Эти моменты… эти мгновения между нами, возможно, и были нашим раем.

Я слышу улыбку в его голосе.

— Ты мой ангел.

— Я приношу слишком много несчастий, чтобы быть ангелом. Я скорее нечто противоположное.

Он хмыкает, касаясь губами моей шеи.

— Даже если ты ангел разрушений, ты всё ещё мой ангел.

Я не спорю, только крепче прижимаюсь к нему, наслаждаясь его теплом и зная, что это, возможно, наши последние мгновения вместе.

Рев

— Время, — раздаётся мягкий женский голос со стороны коридора. — Я должна запереть дверь.

Стражница смотрит на нас своими фиолетовыми глазами, полными сочувствия, смотрит на то, как мы жмёмся друг к другу.

Моё сердце ноет, когда Кейлин начинает отодвигаться. Мне страшно её отпускать.

— Я принесу тебе кое-что, — шепчу ей. — Я быстро, — добавляю стражнице.

Я кое-как добираюсь до рюкзака, который бросил в коридоре. Растёгиваю молнию и достаю книгу в кожаном переплёте.

Кейлин резко втягивает воздух.

— Это очень плохая идея.

Пожимаю плечами.

— Книга принадлежит тебе. Она должна быть у тебя.

— Они не позволят мне её оставить, Рев. Особенно если узнают её истинную мощь.

— Пока не отобрали, она твоя.

Кейлин прикусывает нижнюю губу. Я знаю, как сильно она жаждет получить ответы, а прошлая ночь породила слишком много новых вопросов.

— И ещё кое-что. — Камень в моей ладони нагревается, когда я сжимаю его. Вытаскиваю из кармана сияющий люмикамень. — Это они точно не смогут у тебя забрать. Он твой.

Она моргает.

— Камень души?

— Это самый обычный люмикамень, — заговорщически ухмыляюсь я. Мы оба знаем, что это не просто камень, но это наш секрет. Такие часто используются в моём Дворе. Вот только я ни разу не слышал, чтобы в них была какая-то магия. — На моей родине таких много, — подмигиваю.

В моих покоях наверху лежат несколько таких в чаше, на которую Кейлин не обращала внимания. Я соберу ещё сотню, если представится возможность. Пусть в них нет никакой силы, как в этом. Уж не знаю почему, но этот особенный. Каким-то образом он соединяет нашу магию.

Кейлин забирает камень и крутит его между пальцев.

— Спасибо.

Даже если книга останется здесь, без камня я не смогу использовать её. Совсем. И никто не сможет. Это будет просто стопка пергаментных листов, обёрнутых кожей. Но мне важно, чтобы частичка меня всегда оставалась с Кейлин, где бы она ни была.

Стражница покашливает, я бросаю извиняющийся взгляд. Напоследок смотрю ещё раз на Кейлин и, поддавшись порыву, наклоняюсь вперёд, чтобы прижаться губами к её губам.

— Я люблю тебя, Кейлин, — выдыхаю ей в рот.

Она перестаёт дышать, застыв мраморным изваянием.

— Как это