всё Божья роса», и «с гуся вода – с меня худоба», – Матушкин похлопал по выпирающему животу. Заржал.

– Понятно всё с тобой, милый! Самому разбираться. Окей. Но тогда не обессудь, будет другой расклад. Раз я рулю, то придётся смириться с неизбежным выходом из «схематоза» и переходом к прозрачной бухгалтерии – иначе не отследить, – поставил ультиматум Горбач.

– Ну что ж так сразу пугать, не кипятись. Включусь в процесс… Хм… с первого понедельника следующего месяца – от бати вернусь, ворвусь в мир большого бизнеса и некруглых цифр. А ты бы и правда потрахался или передёрнул, на худой конец. Смотреть больно, как пыжишься – вот-вот лопнешь от напряжения, – ехидно посоветовал рыжий телепузик.

– Счастливой дороги, попробую следовать твоим заветам, Ильич недоделанный.

57

Неожиданно объявилась Аля, в аккурат на следующий день после разговора с Константином.

«Накаркал Костян. Но тут уже неясно, девка даёт или просто дразнится», – подумал Артём.

На всякий случай всё‑таки проявил участие в «победном крике души» девчонки по поводу «Вышки». Даже пригласил закрепить праздничным спонтанным походом в кино. Всё случилось не вовремя – очередной завал! Но и фиг с ним. Парень без колебаний бросил дела и «полетел на крыльях» выгуливать без пяти минут студентку. «Крыльях чего» – по сути, не важно. Главное, полетел.

Такси притормозило около дома девушки. Она ждала на улице: в мужских, казалось, подвёрнутых пятьсот первых левайсах, красных высоких кедах «Конверс», кипенно-белой свободной рубашке, сером костюмном пиджаке, волосы в пышном, длиннющем, кудрявом хвосте.

«Когда научилась так выряжаться? Тоже мне, Синди Кроуфорд!» – пронеслось в голове АраГора. Мгновенно представил, как удобно держать рукой этот хвост во время минета.

Выскочил из тачки, призывно распахнул перед девушкой дверь и проворковал будто не своим, сорванным голосом:

– Карета подана, Ваше Высочество! Шевелим конечностями, а то рекламу пропустим.

– Сама галантность! Корону подержишь? Боюсь потолок поцарапать.

– И мантию понесу, только залезай!

Усевшись на заднее сиденье, Аля всем видом показала, что двигаться не намерена. Тёмычу пришлось обегать машину сзади.

– Натурально «горностай» к жопе прилип. Ну-ну! – усмехнулся юноша, вплотную прижимаясь к одиннадцатикласснице на вполне широком диване «Волги».

– Исключительно практический подход – укачивает, капец! Спереди ещё ничего, но сзади, если не справа, – готовь пакет. Вестибулярка никакая – в море долго плавать не могу.

– Кстати, о море, есть планы на лето? Снова с систер куда‑нибудь? Евротур после школы с девчонками? – автоматически поинтересовался АраГор.

– Не-а, у всех вступительные – истерика и полный хаос. Поездка в Эстонию с предками перенеслась с августа прошлого года на этот. Три недели пансионата на регате времён Олимпиады‑80.

– Не сочетается с предыдущим тезисом про сложности с укачиванием.

– В лодку не полезу! Ни при каких обстоятельствах – папа мечтал… при условии наличия средств, – погрустнела девушка.

Горбач решил сменить вектор разговора, незаметно, нежно взял Алю за руку. Та не дёрнулась. Сначала, показалось, не отразила. Потом отреагировала: провела большим пальцем – погладила! Надо было сближаться – давить на больное:

– Чего у Маруси слышно?

– Переезжает в Москву после выпускного. Потом экзамены сдаст – и к дедушке в Киев. Одна надежда на ресторатора Фельдмана – он мужик хороший, вместо отца ей… но ничего не вернуть. «Бывшее нельзя сделать не бывшим, а не бывшее бывшим», да, Тёмыч?

– Твой любимый тезис? Не надоело держаться за прошлое? Вот тебе другой: «Всё течёт, всё меняется», и ещё: «Жизнь длинная, всякое бывает»… – крепче сжал руку девочки.

– Это я выучила хорошо… про «всякое»… Чего ж мы исключительно обо мне? Не то чтобы было реально интересно, но отвлеки, пожалуйста, от колдобин «Ярика».

Последнее слово Артёма резануло. Он выдал первую попавшуюся мысль:

– Деньги из оборота пропадают. Камеры поставил: менеджеры зала – агнцы. Остаётся безнал…

– Ха-ха-ха! Серьёзно? Ты не можешь быть настолько наивным чукотским мальчиком! «Какое небо голубое! Мы не сторонники разбоя! На дурака не нужен нож – ему с три короба наврёшь!» Аха-ха! – картинно рассмеялась, долбанула затылком подголовник, потрясла башкой из стороны в сторону.

– Чего? «Тук-тук!» – «Кто там?» Просвещай, раз такая умная-разумная, блин! – практически обиделся Тёмыч.

– Рыжий – придурок.

– Пф… Костян мудак, но не тупой! Зачем таскать бабло из общего котла, он и так забирает своё… – отмахнулся юноша.

– Он не дурак, ты, святая простота! Судя по тому, что поведал в марте, чувак самоустранился, занимается чем угодно, кроме вашей шараги. Ой. Прости! Бизнеса! Вы, Артём Алексеевич, напротив, погрузились в процесс, пыжитесь, хотите развиваться. Хотите же?

Молодой человек неопределённо пожал плечами. Аллочка продолжила:

– Одно то, что куда‑то рыпаешься – услуги «нововводишь», которые только в чистую возможны, – подразумевает контракт с организациями. Нынешние коммерсанты даже «ворд» покупают. Ссутся кэша и проверок. Не все, только «мелкие», но на крупных тебя пока не хватит. Соответственно, вполне логично вытекает – пытаешься не контрафакт заказывать? Ага! По инструкциям без опознавательных знаков и чёткой подписи «рынка», которому предназначался сертификат, – там явно не «ростест»… Нелегал или просто не успел пройти, отобрали на границе? – замолчала.

Горбач пребывал в шоке. Тупо кивнул.

– Не важно, на самом деле. Другое имеет значение – дружбан твой так не привык. «Распил – откат» его потолок! «Тереть и базарить» культурно научился – выезжает. Не удивлюсь, если схематозничает виртуозно, – закончила Аля.

– Откуда такая прошаренность в современных бизнес-процессах и знание человеческих душ? – попытался отшутиться мажор.

– С детства в качалке, у друзей отца на слётах, хатах. Таких, как этот Костян, повидала. Аналитические способности после прошлого лета резко включились. Включили. Пришлось начать учиться разбираться в людях. Подсобрать накопленный опыт, – съехидничала девчонка.

У Артёма по спине пробежал холодок. Слишком аккуратно сошёлся пазл. Матушкин убеждал в поднятии ставок «крыши» и «мусоров» почти каждый месяц. Сорвался к бате. Не то чтобы вдруг, и в том году ездил. Но не так надолго.

Парень не заметил, как такси затормозило у входа в кинотеатр.

Аля повернулась к нему, тепло посмотрела прямо в глаза. Потом взгляд стал острым, суровым, колючим, буравящим, подчиняющим, приказным.

Провела костяшками пальцев по щеке к подбородку. Оставила на нём большой и указательный, легко приподняла. Будоражащий, новый жест.

Тихо, ровно, медленно, убеждающе произнесла:

– Ты разберёшься.

Притянула лицо АраГора к себе, подвинулась сама, оставляя миллиметр между губами, и ещё раз дёрнула на себя. Впечатала поцелуй.

58

На широком, современном киноэкране мелькали претенциозно-захватывающие сцены, бомбил басами «долби серраунд». Тёмыч сидел как пришибленный. План «Барбаросса» – занять места для поцелуев – не катил исключительно по причине резкой перемены настроения молодого человека. В фильм