укрепления, которые он видел на острове, и все же он знал, что они были сданы без боя, когда прибыли силы вторжения Клавдия. Он считал, что понимает почему. Чтобы должным образом защитить стены такого масштаба, потребовался бы гарнизон, далеко превосходящий возможности триновантов, которые тогда удерживали Камулодун, даже если бы у них было желание сражаться за них. По дороге из Лондиниума он много думал о проблемах обороны и пришел к одному сокрушительному выводу. Город Колония не мог устоять против какой-либо силы разумного размера, имея лишь ветеранов, чьей обязанностью было защищать его.

Этот вывод укрепился, когда он подъехал к знакомой арке западных ворот города с двумя сотнями утомленных людей из его крошечного отряда, выстроившихся плотным строем позади него. Он снова заметил огромные бреши в стенах и лабиринт улиц позади, где противник мог обойти с фланга или начать атаку с тыла. Он видел только одну возможность защитить часть города, и ее можно было рассматривать только как последнее средство.

Он думал, что может положиться на Фалько. Другое дело Петроний и его совет.

Квестор стоял в тени арки вместе с половиной города, и приветствия начались еще в сотне шагов от легионеров. Валерий раздраженно закусил губу. Гражданское приветствие было последним, в чем он нуждался. Завыли рога, и кто-то вынул барабан, который бил в такт марширующим солдатам. Когда он добрался до Петрония и Фалько, стоявших бок о бок в дюжине ярдов перед толпой, Валерий едва расслышал их приветствие. На их лицах явно было написано облегчение.

— Вы пришли наконец. — На узком лице Петрония была широкая улыбка, но она была натянутой, и он постарел с тех пор, как Валерий видел его в последний раз. — Совет проголосовал за то, чтобы выбрать прекрасного быка для принесения в жертву в вашу честь и поблагодарить Божественного Клавдия за наше спасение.

Валерий обменялся взглядами с Фалько, который напрягся, пытаясь разглядеть что-то вдалеке. Он незаметно покачал головой, и глаза старшего расширились.

— Боюсь, вы пришли преждевременно, — тихо сказал он квестору. — Мы – все, что прокуратор счел нужным послать вам.

Петроний выглядел так, будто вот-вот потеряет сознание, и Фалько взял Валерия за руку и яростно зашептал. — Это все? Но мы просили хотя бы четыре когорты и кавалерию. Полторы тысячи человек. Что толку в двухстах против всей мощи иценов?

Приветствия постепенно перешли в смущенный ропот, когда толпа поняла, что никакой легион не следует за жалким отрядом Валерия. Мужской голос потребовал объяснить, что происходит, и Петроний оглянулся через плечо. Валерий увидел, что квестор испугался. В Петронии это его не удивило, но было шоком увидеть выражение его лица, отраженное в Фалько, который пробился через Тамезис и возглавил атаку, приведшую к окончательному поражению Каратака. — Мне нужно знать все, — сказал он.

Через пять минут они встретились в вестибюле базилики, выходящем на Форум. В открытое окно Валерий мог видеть группы ветеранов, упражняющихся с мечами, в то время как другие смотрели, выкрикивая советы и смеясь над их усилиями, а дети размахивали короткими палками, подражая своим отцам и дедам.

Петроний оживленно разговаривал с невысоким, крепко сложенным кельтом, седые торчащие усы которого придавали ему вид угрюмой собачьей выдры. — Это Целл, — представил вошедшего Петроний. — Он зарабатывает на жизнь охотой и рыбной ловлей в прибрежных заболоченных местах. Он один из моих осведомителей и смог приблизиться к лагерю иценов, где их королева призывает дух волка, зайца и лошади, чтобы проповедовать мучительную смерть всем римлянам. Он признает, что недостаточно близко, чтобы получить полное представление о мыслях и планах этой Боудикки – он вызвал подозрения разведчика иценов и был вынужден убить его, – но достаточно близко, чтобы получить ценную информацию о ее силе.

Валерий изучал человека, который выглядел неуместно в заляпанном путешествием плаще и рваных штанах на фоне абсолютной чистоты белых стен. — Ему можно доверять?

Петроний нахмурился, как будто его собственная лояльность была поставлена под сомнение. — У Целла нет причин любить иценов, — сказал он. — Пять лет назад его детей взяли в рабство, а жену убили, когда они напали на его лагерь из-за спора о правах на рыбную ловлю. Он никогда не подводил меня. — Он сделал знак Целлу, и тот выплюнул непрерывный поток предложений на диалекте, которого Валерий не понял.

Фалько перевел, и его слова рухнули в тишину, как камни в могилу. — Он говорит, мы должны знать, что армия Боудикки насчитывает пятьдесят тысяч человек – пятьдесят тысяч воинов.

Валерий почувствовал, как кровь отхлынула от его лица. Это было невозможно. Все племя иценов насчитывало менее сорока тысяч человек; даже если выставить каждого мужчину и мальчика и вооружить их косами и мотыгами, их не могло быть больше двадцати пяти тысяч.

Фалько увидел недоверие на его лице. — Это сообщение мы отправили прокуратору. Катувеллауны и тринованты объединились на стороне Боудикки. Короли и принцы, вожди, вельможи и воины, даже рабочие с полей. И каждый день прибывают новые, в том числе бриганты с севера. Дружба, видимо, менее обязывает, чем запах добычи. Теперь вы понимаете, почему мы боимся? Мы попросили Ката Дециана прислать нам достаточно солдат, чтобы сдержать иценов, пока губернатор не вернется, чтобы противостоять угрозе. Вместо этого он послал тебя. — Седой ветеран горько усмехнулся. — Рад снова видеть тебя, Валерий, но я бы предпочел более солидный подарок.

— Губернатор не придет. Дециан не будет беспокоить его.

Фалько скривился, а лицо Петрония побелело еще больше, если это было возможно.

— Но почему? — спросил Петроний. — Мое сообщение было ясным.

— Он тебе не верит.

***

Пока Петроний созывал полное собрание ордо и старших офицеров ополчения, Валерий вместе с Лунарисом обошел то, что осталось от стен. Он узнал, что всего за несколько дней до этого совет с опозданием согласился, что оборона города важнее, чем чувства застройщиков, снесших стены, чтобы освободить место для своих вилл и садов. Дупликарий покачал головой — Слишком поздно. Потребуется тысяча человек и месяцы, чтобы снова сделать это место пригодным для обороны. Нам пришлось бы сносить дома, восстанавливать стены и сносить все хижины на двести шагов, чтобы получить чистое поле для обстрела. Даже тогда я не думаю, что у нас было бы достаточно людей, чтобы защитить периметр такого размера.

Валерий что-то буркнул, соглашаясь. — Фалько считает, что сможет наскрести две тысячи своих ветеранов и несколько сотен