Взгромоздившись прямо в одежде на свою кровать, я закинул руки за голову и с удовольствием подтянулся. При этом ойкнул, когда прострелило в районе правой стороны рёбер. Я ещё не оклемался от побоев и надо бы остеречься от значительных нагрузок.

Сам не заметил, как заснул. А снилась мне Настя:

— Ярик милый, иди ко мне…

Анастасия Владимировна Горбенко являлась моей коллегой и преподавала в нашей школе немецкий язык. Мне эта девушка всегда нравилась, но она была настолько интересной женщиной и обладала весьма соблазнительной стройной фигурой, что я стеснялся к ней подойти. Продумывал всякие подкаты, строил планы по её соблазнению, но вечно что-то мешало. А больше всего бесила меня наша англичанка Нелли Сергеевна. Не знаю, что Настя нашла в этой нагловатой сорокалетней тётке, но они дружили. Вечно шушукались в учительской. И та здорово мешала моим романтическим планам. Были варианты подкатить к Насте на школьном вечере или когда коллектив собрался перед 8 Марта в кафе. Но то физрук меня опередит с приглашением на танец, то Нелли уведёт мою будущую пассию перекурить на улицу.

А тут вдруг мне снится, как мы идём по весеннему городу вдвоём. Девушка вцепилась в меня и прижимается, когда смеётся. А мне так хорошо и спокойно. Солнышко приятно греет щёку, вот только мешает деревянный стук.

Из состояния сна всплыл резко. Оказывается это в дверь моего домика стучат.

Открыв дверь, обнаружил стоящего там Петра Тимофеевича.

— Извините, что помешал. Семён Семёнович, а я вот собрался перекусить. Не хотите составить мне компанию?

Я растерялся. Господин Образцов даже в своей одежде для выхода в море смотрелся лучше, чем я в самые лучшие моменты своей короткой жизни.

— Да я право не знаю, стоит ли. Мне и выйти-то не в чем. Это всё, что есть у меня из одежды.

Одет я как приказчик из мелкой лавки. В принципе, не в обносках, но весьма скромно.

— А мы не в ресторацию поедем. Здесь есть одно симпатичное местечко, разрешите вас угостить. Заодно и поговорим.

Я не успел сегодня позавтракать, не до того было. Потом закрутился и только сейчас почувствовал просто зверский аппетит.

На выходе из яхт-клуба нас ждала пролётка. Всего минут пятнадцать по набережной и мы подъехали к небольшому зданию.

Трактир «Лондон» мог похвастаться красивым видом на Финский залив. Внутри он тоже оказался довольно симпатичным. Половой подлетел к нам и устроил в приватном уголке. Мы как бы ото всех были отгорожены ширмой.

— Я люблю здесь бывать. Вкусно кормят, вечером играет скрипач. А сейчас как раз народу немного. Здесь специфическое меню. Как Вы, Семён Семёнович, относитесь к рыбе?

— Нормально отношусь. Положительно даже.

— Ну и отлично, разрешите я сделаю заказ от Вашего имени, — мужчина оживился и щелчком подозвал полового.

— Милейший, пожалуйста принесите нам вашу знаменитую тройную уху. А пока мы ограничимся скоблянкой и наверное принесите нам грамм триста анисовой.

Через пять минут стол как по мановению волшебной палочки покрылся тарелочками с копчёностями и соленьями. Каждому поставили блюдо с этой самой скоблянкой. Выпили за здоровье, мне это явно не помешает. Скоблянка — это тонко нарезанные кусочки жаренной рыбы, картофель, грибы и овощи. Я быстро уничтожал принесённое. При этом старался вести себя достойно. Локти не отставлять, не говорить с полным ртом и вообще делать вид, что зашёл сюда так, просто за компанию. Но при этом я был невольно скован.

А вот Пётр Тимофеевич наоборот — здесь как рыба в воде. Ест он неторопливо, но со вкусом. Холёные руки красиво держат приборы, мужчина успевает и есть, и расспрашивать меня. Под воздействием выпитых ста пятидесяти граммов я выложил ему короткую историю своих похождений.

Мне уже плевать, из народовольцев он или коллега Левона Саркисовича. Но собеседник он однозначно интересный. Возраст в районе пятидесяти, лицо ухоженное. Заметно, что зарабатывает на жизнь не тяжёлым физическим трудом.

— Интересная, однако, история. Нарочно такого не придумаешь. А Вы не показывались врачам? Ах да, когда бы Вы это сделали. Удивительно, как человек может разбираться в различных науках, но не помнить элементарных вещей. Родителей и места учёбы.

Я думал, что уже сыт. Но когда нам принесли керамические тарелки, стилизованные под старину, с ухой, я понял, что пожалуй ещё немного поем. Тем более Пётр Тимофеевич попросил принести ещё графин водки.

Короче, в этот день меня привезли домой сытым и изрядно пьяным. Извозчик помог добраться до дома. Не помню даже как разделся, отрубился сразу.

А утром меня разбудили спозаранку. Этого парня я мельком видел в яхт-клубе. Крепкий детина в свитере крупной вязки и плотной парусиновой куртке заинтересованно смотрит на меня.

— Семён Семёнович, Пётр Тимофеевич прислали меня напомнить Вам, что через час мы отходим. Поторопитесь, я помогу Вам донести вещи.

Умывшись довольно холодной водой из бочки я оглянулся. Вот привязался же и не уходит.

— Напомните мне пожалуйста, куда мы торопимся?

— Вы не помните о вчерашних договоренностях? Через сорок пять минут отходит наша яхта. А Вы, насколько я понял, подрядились механиком на время плавания.

Хм, немного после вчерашнего побаливает голова, впрочем, я никогда не отличался способностью много пить, не пьянея, и на утро не мучаться с похмелья.

Это что же получается, я подрядился механиком на яхту уважаемого Петра Тимофеевича?

— И далеко идём?

— Пока шкипер проложил курс до Гельсингфорса, а там как граф пожелает.

А почему бы и нет, прошвырнуться в хорошей компании. Да и, может быть, эти волки с Охранного отделения от меня отстанут. И плевать, что мне не рекомендовано покидать Санкт-Петербург. Я ведь свободный человек пока ещё.

С удивлением смотрю на этого красавца. Ещё вчера в нашем яхт-клубе этой яхты не было. Видимо пришла рано утром. Осторожно прошёл по узким мосткам и поднялся по сходням на палубу.

Меня провёл мой сопровождающий в маленькую каюту на юте судна. Точь-точь как в купе поезда. Вместо иллюминатора лампадка на полочке закрытая стеклом. Это чтобы в темноте не перепутать вход и выход. Из удобств только кровать-рундук и вешалка, открыв крышку я закинул сумку с немудрёным шмотьём. Это всё, что я приобрёл за три недели свободы. Там пара смен белья, тёплый свитер и плотный плащ на непогоду. Запасные штаны чуть приличнее тех, в которых я работаю. Пара свежих сорочек, ботинки и предметы личной гигиены.

Раскидав вещи я вышел на палубу. Наше судно