по пулеметам и еще большее в артиллерии (1,7: 1). Поражение 17-му армейскому корпусу нанес русский 3-й армейский корпус. Чтобы упредить противника и захватить оптимальный рубеж для боя, командир 3-го армейского корпуса около 3-х часов 7 августа приказал начальнику 27-й пехотной дивизии выдвинуться вперед на 5 км. Цель марша – упредить противника в захвате и удержании авангардом рубежа для развертывания.

Благодаря разведке уже в 5 часов 30 минут начальник русской 27-й пехотной дивизии имел первые сведения о начавшемся наступлении германской 36-й пехотной дивизии. Он решил, упредив противника в развертывании, сначала занять оборону и своими огневыми средствами нанести максимальные потери германской пехоте, а затем перейти в наступление и разгромить врага. Начальник германской 36-й пехотной дивизии не получил необходимых разведывательных сведений о русской 27-й пехотной дивизии, а отход русских рот он принял за отступление. Продвижение германцев осуществлялось в расчете на отсутствие серьезного сопротивления. Видя беспечность германского командования в организации наступления, командир русского 108-го пехотного полка, наблюдавший за движением противника, решил, подпустив германские части, подвергнуть их внезапному огневому поражению. Подпустив противника на 1,5 тыс. шагов, он в 7 часов приказал трем батареям, поддерживавшим полк, открыть огонь. В итоге германская пехота была вынуждена разворачиваться в боевой порядок под губительным огнем русской артиллерии. Германская артиллерия вела огонь по площадям и наносила меньший урон русским войскам, чем русская артиллерия германским. Германская пехота наступала густыми цепями, почти в сомкнутом шереножном строю, быстрым шагом, с соблюдением равнения по фронту, без применения к местности и без самоокапывания. Меткий огонь русских батарей заставил наступавших остановиться и залечь. Германцы попытались продвинуться вперед перебежками повзводно, но когда они приблизились к русским частям на расстояние 1 тыс. шагов, открыли огонь русские пулеметы и стрелки. Германские пехотинцы залегли в 700–800 шагах от передовых русских цепей и дальше продвинуться не смогли. Понеся большие потери, пехота противника бросилась назад.

Противник решил нанести удар севернее – силами полков 35-й пехотной дивизии. Атакуя аналогичным образом, германская пехота вновь была отброшена, понеся большие потери. Несмотря на то, что наличие хороших подступов к русской позиции (овраг) помогло противнику накопить пехоту для атаки, она была отбита русским 105-м пехотным полком, который, подпустив германцев к своим окопам, ударил в штыки. Германская пехота не выдержала русской контратаки и обратилась в бегство.

В 14 часов 50 минут начальник 36-й пехотной дивизии в третий и последний раз попытался сбить русских с занимаемой ими позиции, атаковав 108-й пехотный полк. Атака германцев была поддержана дивизионом артиллерии, который занял открытую позицию в 1,2 тыс. шагах от цепей 108-го пехотного полка. Но германский дивизион успел произвести только один пристрелочный выстрел – метким огнем русских батарей он был полностью уничтожен. Это настолько удручающе подействовало на пехоту противника, что она под губительным огнем русской артиллерии и пехоты бросилась назад, стремясь как можно скорее выйти из-под обстрела русских войск.

Успешно отразив три германские атаки и нанеся противнику крупные потери, 27-я пехотная дивизия перешла в наступление.

В результате этого встречного боя было убито до 2 тыс. германцев и взято в плен около 1 тыс. человек. 27-я пехотная дивизия захватила 12 орудий, 25 зарядных ящиков, 3 исправных и 10 разбитых пулеметов, около 20 повозок, свыше 2 тыс. винтовок. Русская пехотная дивизия, не имевшая тяжелой артиллерии, уступавшая в численном отношении германской пехотной дивизии, разбила ее во встречном бою. В тот же день также во встречных боях потерпели поражение и остальные дивизии корпусов германской 8-й армии.

Много разнообразных по форме и содержанию встречных боев произошло в маневренный период боевых действий и на русском Юго-Западном фронте. Часть из них была проиграна вследствие неудачной организации марша, неумелого использования артиллерии, плохой организации разведки, охранения, связи и других причин. Так, в Красникском сражении в августе 1914 г. – встречной операции австрийской 1-й и русской 4-й армий – австрийцы, установив с помощью воздушной разведки уязвимость открытого правого фланга русских, направили на него свой главный УДар.

Для нанесения главного удара противник сосредоточил на 30 км фронте 5,5 пехотных и 1 кавалерийскую дивизии (1-й и части 5-го армейских корпусов). Им противостояли 2,5 пехотных дивизии русского 14-го армейского корпуса. На остальном (40 км) фронте австрийской 1-й армии были сосредоточены остальные 4,5 пехотных и 1 кавалерийская дивизии – они должны были сковать главные силы русской 4-й армии. В итоге, в 3-дневном бою под Красником (10–12 августа) три русских корпуса, вследствие отсутствия взаимодействия между ними, были последовательно разбиты австрийцами.

Группировка сил русской 5-й армии (действовавшей южнее), с которой она вступила во встречную Томашевскую операцию, характеризовалась растянутым 100-км фронтом пяти ее корпусов. Это равномерное и, соответственно, слабое распределение сил, а также двойственность задачи армии (одновременно помогать обоим соседям) быстро привели к кризису на обоих ее флангах. Отсутствие взаимодействия между соседними корпусами в начале сражения привели к тому, что русский 25-й армейский корпус, несмотря на то что 14 августа его 70-я пехотная дивизия разгромила австрийскую 45-ю пехотную дивизию, не смог развить успех из-за начавшегося отхода находящегося севернее Гренадерского корпуса. Это обнажило правый фланг 25-го корпуса и также повлекло за собой его отход. В свою очередь, отход 25-го корпуса увеличивал разрыв с его южным соседом – 19-м армейским корпусом – до 25 км. В итоге к вечеру второго дня операции корпуса 5-й армии были скованы боями в трех отдельных группах, изолированных друг от друга значительными свободными промежутками – на переход и более. И лишь стойкость центрального (19-го армейского) корпуса и перегруппировка войск 5-й армии позволили постепенно стабилизировать ситуацию.

Обстоятельства, сложившиеся во встречном бою, могут вынудить временно перейти к обороне. Оборона с последующим переходом в наступление может принести победу. Ход Городокского сражения 1914 г. полностью подтвердил эту истину.

Боевая практика также подтвердила, что условия возникновения встречного боя могут быть чрезвычайно разнообразными. Так, 24 октября 1914 г. на Северо-Западном фронте, вследствие неожиданно предпринятой противником контратаки, произошел встречный бой между наступающими русскими частями и отходящими германскими. А 10 ноября 1914 г., во время проведения Лодзинской операции, разгорелся встречный бой между 6-й Сибирской стрелковой дивизией, имевшей задачу завершить окружение германской группы генерала пехоты R Шеффер-Бояделя в районе Брезины, и пехотой этой группы, пытавшейся прорваться из окружения.

В результате поражения противника в наступательном или встречном бою необходимо его преследование. Для окончательного разгрома неприятеля своевременный переход к преследованию и умелое его осуществление имеют очень большое значение. Еще А. В. Суворов говорил, что бегущего неприятеля уничтожает одно преследование.

В условиях маневренной войны, когда на главных боевых участках развиваются наступательные и встречные бои, на вспомогательном направлении нужно лишь временно удержать врага. С целью выиграть время