слова Ксавье правдивы. Время вышло, Нафас. Официально мой день рождения только во вторник, но я не против любых подарков на день рождения пораньше в виде члена. Я практически чувствую, как моя душа смеется надо мной. Это больше, чем секс. Так и должно быть. Я никогда так сильно не боролась с тем, чтобы держаться подальше от парня, не говоря уже о троих, но я просто не готова это принять.

Не сейчас, а может быть, и никогда.

— Ради всего святого, Иден, почему так долго? Мы здесь умираем, — кричит Лу-Лу со смехом в голосе, а Чарли хихикает вместе с ней. — Ты должна рассказать мне о парнях в этом городе и о том, что с тобой происходит, — добавляет она, заставляя меня закатить глаза, когда я слышу, как Чарли хихикает.

— Девочка, она влипла по уши, — щебечет Чарли.

— Я не влипла! — Кричу я, запуская пальцы в волосы, когда слышу их смех.

— Иден, ты нашла себе мужчину? — Дразняще спрашивает Лу-Лу, и прежде чем я успеваю ответить, Чарли опережает меня.

— Только одного? Как тебе три.

Выйдя в спальню из гардеробной, я обнаруживаю, что они обе готовятся выпить по рюмочке, и, как бы сильно я ни чувствовала себя обделенной, мне лучше держаться подальше от спиртного. Я имею в виду, что на днях я прыгнула в овраг без капли в организме, и мне невыносимо думать о том, что я сделала, когда пила в последний раз.

— Вам, девочки, нужно остановиться, — ворчу я, заставляя их обеих захихикать, как детей.

— Кто эти парни? Расскажите мне подробнее, — настаивает Лу-Лу, прежде чем они выпивают по рюмке, съеживаясь, когда крепкий ликер попадает им в глотки.

— Они — "Звезды". Абсолютные придурки, если быть честной с тобой, Лу-Лу, но это, кажется, только поощряет ее, — говорит Чарли с усмешкой, подмигивая мне, когда я качаю головой.

— Неправда.

— О, это правда, не разыгрывай скромницу, Иден, — поддразнивает Чарли, и я чувствую, как легкий румянец заливает мои щеки.

— Иден Грейди, ты пошла и заразилась эмоциями? — восклицает Лу-Лу, задыхаясь и преувеличенно прижимая руку к груди, и я отворачиваюсь от них, отказываясь их больше развлекать. — Прекрасно. Чарли, давай повторим еще по одной, — говорит она, понимая намек, и я ценю это.

Хотя сегодняшний вечер все равно обещает быть веселым. Мне не нужен алкоголь, чтобы хорошо провести время, посмеяться или потанцевать, и именно это и произойдет.

Я перевожу взгляд с одной на другую. С ума сойти, как я привлекаю таких разных людей. Лу-Лу сообразительна, резковата и кричаще сексуальна, как грех, благодаря своему густому макияжу, короткому облегающему красному платью и гладким светлым волосам, собранным в пучок. Чарли прекрасно одета с небольшим количеством макияжа, ее волосы заплетены в косу сбоку, а струящееся платье персикового цвета ниспадает чуть выше колена.

Они похожи на дьявола и ангела, сидящих у меня на плечах.

— Ты чертовски сексуальна, девочка, — с усмешкой хвалит Лу-Лу, разглядывая мое платье, и я закатываю на нее глаза. — Ты уверена, что не хочешь выпить с нами? — снова спрашивает она, и я качаю головой. Ни одна из них не знает и не понимает моей потребности установить некоторую дистанцию между мной и трудными вещами, и сейчас действительно не время объяснять.

— Я определенно уверена. Мне просто не стоит выходить из-под контроля в данный момент, — предлагаю я в ответ, и они обе кивают, к счастью, оставляя все как есть.

— Ну, тогда это значит нам достанется больше, верно? — Чарли ухмыляется, а Лу-Лу смеется, наливая им еще.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты оставила здесь несколько свободных горячих парней. Я отчаянно нуждаюсь в хорошем времяпрепровождении без драмы, — заявляет Лу-Лу с умоляющими глазами, и я поднимаю брови.

— Когда я уезжала, не было никакой драмы, — говорю я как можно деликатнее, надевая в уши пару сережек-колец, дополняющих мой ансамбль, и она театрально закатывает глаза.

— Девочка, я даже не могу, но это обсудим в другой раз. Сегодня я хочу забыть обо всем этом.

Умоляющее выражение ее лица говорит мне не настаивать на большем, и я знаю, каково это — быть на другом конце этого взгляда, поэтому я притворяюсь, что застегиваю молнию на губах и выбрасываю ключ, и она немного расслабляется от облегчения.

— Иден, Иден! Где ты?

Мурашки пробегают по моему телу при звуке голоса Тобиаса, доносящегося с балкона, и я бросаюсь открывать занавеску как можно быстрее, только чтобы обнаружить там всех троих "Звезд".

— Охуенные сиськи, мать их так. Они чертовски классные мужчины, — шепчет Лу-Лу, когда у меня пересыхает во рту.

Мне кажется, что мой разум работает на пределе, когда я пытаюсь охватить их всех сразу, все еще не открывая дверь во внутренний дворик, когда чувствую на себе их взгляды.

Тобиас понимающе ухмыляется мне, одетый в джинсы, облегающую белую футболку с V-образным вырезом и открытую бледно-голубую рубашку поверх них, а его черная шерстяная шапка прочно сидит на месте. Хантер стоит, засунув руки в карманы своих потертых черных джинсов, его поношенная серая футболка плотно облегает его тело, как будто вторая кожа.

От Ксавьера у меня перехватывает дыхание. Он стоит передо мной в джинсах и облегающей темно-синей футболке, его волосы зачесаны назад, а загорелая кожа выглядит так, что ее можно облизать. Но что привлекает мое внимание, так это настоящие эмоции, читающиеся на его лице.

Для парня, который всегда замкнут, от которого не исходит ничего, кроме гнева и привилегий, но сегодня вечером он смотрит на меня так, словно я повесила гребаную луну. Желание, нужда и надежда кружатся в его глазах, и именно это заставляет меня сделать шаг вперед, чтобы открыть дверь.

— Лу-Лу, я люблю тебя, но если ты тронешь кого-нибудь из моих мужчин, я не отвечаю за свои действия, — предупреждаю я, не отрывая взгляда от "Звезд" через стекло, и слышу, как она тяжело дышит.

— Подожди, ты только что сказала… мужчины?

— Да, да, она это сказала, — отвечает Чарли с намеком на защиту в ее тоне, но она не знает Лу-Лу.

— Срань господня, ты везучая сучка, — со смешком отвечает Лу-Лу, когда я открываю дверь.

Хантер первым делает шаг вперед, отрывая меня от земли. Я вскрикиваю от неожиданности, но от поцелуя, который он оставляет прямо там, где моя шея встречается с плечом, звук превращается в стон.

— Ты и твои чертовы упрямые наклонности, любимая. Если я когда-нибудь снова увижу твою задницу на трибуне гостей, я, блядь, отшлепаю ее, — шепчет Хантер мне на ухо, и я дрожу.

— Соблазнительно, — бормочу я