все изменилось, я это знаю, и все шло хорошо, пока мы, блядь, не завалили ее своим дерьмом. Я не буду извиняться за это. Мне не стыдно просить о том, чего я хочу, и теперь, я думаю, пришло официальное время заявить о своих правах на нее как на нашу.

Больше никакой путаницы. Больше никаких игр во власть. Больше никакого ощущения, что меня держат на расстоянии вытянутой руки.

— Как дела, пупсики, уже готовы к поражению? — Данте, капитан команды "Вайперс", подстрекательски выходит перед нами в сопровождении своих дерзких товарищей по команде, и моя кровь мгновенно закипает прямо под поверхностью. Я терпеть не могу этого засранца.

— Мы в порядке. Пойдем, — говорит Ксавье, прежде чем повернуться к команде и забрать мяч. Мы с Тобиасом молча следуем его примеру, готовые покончить с этим дерьмом.

Тренер выкрикивает наши имена, и когда мы смотрим в его сторону, я с удивлением обнаруживаю, что его лицо красное, на губах пенится слюна, и все его раздражение и злость, кажется, направлены на нас. Очевидно, кому-то не понравилось, что мы остановились, чтобы разобраться со своим дерьмом. Не повезло.

— Это для нее, Ксан, — бормочу я, проходя мимо него, чтобы занять свое место, и он понимающе кивает. Идеально.

— Двадцать один. Все на двадцать один, — кричит он так, что слышит вся команда, и мы занимаем свои места, готовые к контратаке, которую он хочет продолжить.

Ксавьер — король дезориентации, потому что он может перестроить свое тело за долю секунды, заставляя всех гадать, что, черт возьми, только что произошло, и двадцать один говорит мне, что я должен быть готов.

Отрываясь от схватки, я краем глаза наблюдаю, как Ксавье выстраивается в линию, как будто собирается бросить Тобиасу. Все прикрывают его, как и планировалось, но в последнюю миллисекунду мяч, кружась в воздухе, летит ко мне, и я идеально ловлю его руками, прежде чем броситься бежать по полю.

Ни один Вайперс не готов, особенно с тех пор, как мы работали над тем, чтобы перенести этот ход из двенадцатой игры. Ставя одну ногу перед другой, я топчу траву, чувствуя, как кто-то приближается справа от меня, как раз в тот момент, когда товарищ по команде сметает их с лица земли, и я продолжаю движение, едва успевая вырваться из их хватки.

Видя конечную зону прямо перед собой, я бегу быстрее, чувствуя, как горят мои легкие, когда я считаю шаги, которые потребуются, чтобы набрать очки, но как только я приближаюсь к линии, меня ударяют сбоку, и я падаю на спину. Я замираю, позволяя Вайперс без борьбы опуститься на меня сверху, и с глубоким вздохом вытягиваю руку.

Как только судья дает свисток, я знаю, что все это того стоило. Открыв глаза, я обнаруживаю мяч прямо над линией и улыбаюсь с облегчением. Было бы дерьмово посвящать это кому-то, если бы все это провалилось, это точно.

Вайперс чертыхается, скатываясь с меня, и я вскакиваю на ноги так быстро, как только могу. Мои глаза мгновенно находят Иден, и поскольку мы целимся в ее сторону, я подхожу ближе, чем раньше, достаточно близко, чтобы видеть, как она покусывает нижнюю губу.

Не раздумывая ни секунды, я указываю на нее, давая всем понять, для кого это было сделано. Я не обращаю внимание на свою сестру, которая хлопает в ладоши и прыгает вверх-вниз, как чертов тюлень, пока Иден пытается удержаться на месте.

Игра начинается, любимая. Ты можешь быть кем хочешь, а я все равно буду здесь.

— Кто эта симпатичная блондинка в нашей яме, Эшвилл? Ты подготовил ее для меня? — Данте кричит, его похожий на ящерицу язык высовывается, когда он облизывает губы. Наблюдая, как сверкают его зеленые глаза, когда он пытается сексуализировать Иден, я знаю, что я на пределе.

Поймав его справа от себя, я, не колеблясь, бросаюсь к нему, целясь прямо в талию, обхватываю руками его за талию и поваливаю на землю. Мы представляем собой скопище рук и ног, борющихся за то, чтобы оказаться сверху, но каким бы крупным ни был этот парень, у него нет шансов против меня.

Нависнув над ним, я бью ублюдка прямо в живот.

— Даже не смотри на нее, блядь, тупая пизда, — выплевываю я, чувствуя, как люди пытаются оттащить меня от него, и я надеюсь, что это его товарищи по команде, чтобы они все тоже смогли почувствовать вкус моей ярости. Мне нравится ощущение раскалывания черепов, когда я так зол.

— Я отрежу твой гребаный член и засуну его так глубоко тебе в глотку, что ты им подавишься, — рычу я, когда Тобиас прижимает меня к своей груди.

Ксавьер встает передо мной, оставляя Вайперс кружить вокруг нас, но очевидно, что они на самом деле не готовы к такому испытанию.

Тренеры и судьи подбегают к нам, разделяя команды, когда мне в лицо тычут бутылкой с водой. Оглядываясь на толпу, я замечаю, что Иден смотрит на меня сверху вниз, прикрыв рот рукой, и я ухмыляюсь.

Медленно я поднимаю руку, снова указывая прямо на нее.

Это тоже было для тебя, любимая.

Двадцать три

Иден

Я определенно заявила о себе на игре, и, слава Богу, они все равно победили. "Звезды" разгромили "Вайперс" со счетом 31:9, что только радует меня. От учащенного сердцебиения, которое я испытала, когда Хантер повалил того парня на землю, я чуть не потеряла сознание, но с моей стороны было наивно думать, что он не одержит верх.

То, как он указал на меня после этого, точно так же, как после того, как забил свой тачдаун, сказало мне, что это было для меня. Этот парень, должно быть, сказал что-то, что вывело его из себя, и, вероятно, это было обо мне. Если это правда, то парень, черт возьми, это заслужил.

С тех пор я практически вся промокла. Не то чтобы я нуждался в том, чтобы он защищал мою честь, ни капельки, но он выглядел при этом чертовски сексуально.

Я провожу пальцами по переду своего шелкового платья цвета хаки с открытыми плечами и улыбаюсь. Оно хорошо подчеркивает мою грудь, а разрез спереди делает его идеальным для выхода на пляж. Я сочетала его со своими любимыми босоножками с леопардовым принтом и пляжными завитками, сегодня вечером немного усилила макияж и накрасила губы в темно-красный цвет.

Я сдерживалась, делая свое заявление, но теперь я надеюсь, что