— Мисс Селия Фаулер, — герцог выпрямился, — по императорскому приказу вы будете казнены силой семи стихий. Последнее слово?

И этот простой вопрос словно сорвал с бескровных губ печать молчания. Селия вскинула голову, глядя прямо в центр слепящего сияния Солнцеликого, и заговорила, пылко и сбивчиво.

— Мой Император, прошу вас, сжальтесь! Я не помню ничего, что случилось в тот вечер. Я готовилась к балу и вдруг… Чернота упала на мой разум, а когда я очнулась поздним вечером, рядом со мной был мужчина, которого я видела первый раз в жизни, и он был мертв. Что-то произошло…

Взмах руки герцога — и фрейлину накрыл непроницаемый купол тишины. Она ещё говорила, беспорядочно жестикулируя и быстро шевеля губами, но до нас не доносилось ни звука. По бледным щекам текли слезы отчаяния и бессилия.

Всем было все равно.

— Отвернитесь, — прошептал лорд Хенсли, притягивая меня ближе, но я упрямо качнула головой.

Я должна была это видеть.

Солнцеликий поднялся. Ярко-синий взгляд застыл на заплаканном лице приговоренной фрейлины. Герцог с камнем силы Селии вернулся к трону и занял место за плечом Императора.

— Твоя жизнь принадлежит Айоне, — раздались слова ритуала. — Твоя магия принадлежит Айоне. И за совершенное преступление Айоне они будут возвращены.

Камень силы в высокой короне засиял, переливаясь цветами стихий. Синий, зеленый, желтый…

На мгновение время застыло.

Со стороны ничего не изменилось. Но магию почувствовали все, кто владел хотя бы каплей силы. Семь стихий разом устремились к замершей на полу девичьей фигурке, сплетаясь в яркий жгут, и ударили точно в сердце.

Селия не вскрикнула.

Кристалл, зажатый в кулаке герцога, вспыхнул серебром — и рассыпался в прах.

Безжизненное тело ничком повалилось на пол.

Мертва.

Еще одна ниточка, ведущая к лорду Голдену, безжалостно оборвалась.

Император взмахнул рукой. Миг — и обеденный зал ожил. Послышался шорох отодвигаемых стульев и звон приборов. Из боковых галерей хлынули слуги, расставляя по столам блюда на серебряных подносах. Придворные расселись, оживленно обсуждая модные шелка и великолепие фейерверков. Где-то хлопнула пробка — по просьбе гостей открыли бутылку игристого вина.

К горлу подступила тошнота. Все это — светские разговоры, улыбки, кокетливые смешки, колыхание пестрых масок — выглядело до безумия… обыденным. Естественным. Будто всем вокруг было наплевать, что на их глазах минуту назад убили живого человека, девушку, с которой кто-то из них, быть может, несколько дней назад сидел за одним столом или кружился в вальсе. А сейчас она лежала посреди зала — неподвижная, мертвая — и ни один придворный даже не посмотрел в ее сторону, предпочитая ухватить с блюда лишний кусок буженины вместо того, чтобы задуматься о судьбе несчастной Селии Фаулер хотя бы на несколько секунд.

— Наш дорогой Коул, — голос Солнцеликого без труда заглушил звуки обеда. От показного радушия, никак не вязавшегося с холодным безразличным тоном, каким Император вынес приговор «преступнице», меня вновь замутило. — Не стой незваным гостем в дверях.

Вышколенные слуги возникли рядом с нами словно из ниоткуда, и ничего не оставалось, кроме как последовать за ними.

Путь, как назло, пролегал через центр зала — мимо места, где казнили Селию. Телом занимались стражи — бесцеремонно подхватив убитую под колени и грудь, они понесли ее прочь. Мы поравнялись с ними лишь на мгновение, но этого хватило, чтобы лорд Хенсли отдал короткий приказ.

— В ледник. Осмотрю позже.

Безопасники хмуро кивнули.

Императорская чета ожидала нас за главным столом. По правую руку от Солнцеликого восседал герцог Голден, а у трона Императрицы — удивительное зрелище — неподвижно замерла огромная горная рысь. По слухам, Луноликая привезла ее из родного края и редко отпускала от себя, предпочитая дикого зверя человеческой охране, но мне никогда не доводилось видеть северную хищницу вживую.

— Проходите, проходите, садитесь, — лорд Голден широким жестом указал на свободные кресла. — На сегодня ваше место здесь. Ваше и загадочной незнакомки, покорившей сердце самого безнадежного холостяка Айоны, само собой.

Лорд Хенсли почтительно поклонился монарху. Чуть замешкавшись, я тоже присела в глубоком реверансе, чувствуя, как ярко-синие глаза Императора неотрывно следили за каждым моим движением.

— Великолепно, великолепно, — скрытый приказ в голосе Солнцеликого заставил меня распрямиться. — Подойди ближе, девочка, и позволь нам узнать тебя.

Вперед вытянулась светящаяся рука, на каждом пальце которой сверкало по перстню. Белый, золотой, зеленый — драгоценные камни искрились чистейшим цветом, символизируя три из семи магических стихии Айоны. Кристалл на самом массивном кольце переливался радугой — по легенде он был выточен из того же камня силы, что и украшения в парных императорских коронах.

«Никогда не отводи взгляда, дорогая, даже когда целуешь руку, — вспомнились наставления тетушки Лорри. — Да, будет немного больно глазам, но не подавай вида».

О чем леди Вудверт не предупреждала, так это о том, что больно будет не только глазам. Стоило губам коснуться холодных граней кристалла, как меня точно молния ударила — да так сильно, что я едва сдержала вскрик. Сквозь тонкий порез проступила тяжелая алая капля, обагрив императорский перстень. Но не успела я мысленно проститься с жизнью за чудовищную нерасторопность, как кровь… впиталась, не оставив ни следа на поверхности камня силы.

А в следующий момент…

— Леди Митчел, — объявил герцог, глядя на императорский перстень, на короткое мгновение окрасившийся в красный цвет моей огненной магии. — Мастер над огнем.

Пустая маска с пышным пером вспыхнула, обрастая иллюзией огненного цветка.

Я скользнула языком по пересохшим губам, слизывая кровь.

— Митчел, — повторил Солнцеликий. В синих глазах блеснули отраженным светом злые алые искры. — Давно мы не слышали эту фамилию при дворе. Скажи, дорогая, — он повернулся к Луноликой, у которой моя фамилия вызвала проблеск сдержанного интереса, — вы знали, что наши варравийские друзья привезли ко двору своих дивных красавиц?

— Возможно, она прибыла с делегацией, — Императрица очаровательно улыбнулась. — Мишели довольно известный и богатый род континентальной Варравии.

— Не припомню среди них девушек брачного возраста, — герцог подозрительно сощурился. — Мой Император…

Горная рысь поднялась, вытянувшись в охотничью стойку. Желто-зеленые глаза, не мигая, уставились на лорда Голдена, пасть распахнулась, демонстрируя острые белые зубы.

Тьма недовольно колыхнулась.

— Моя Императрица, прошу вас, не берите эту… тварь туда, где она может покалечить кого-нибудь из гостей.