Я вздохнул, насколько позволяло отсутствие потребности дышать… и самого воздуха тоже. Если бы я мог ударить Сабуро, я бы наверняка уже это сделал. Какой ужасный истеричный мальчишка! Такого бы вырубить да под присмотр врачей и монахов, да что поделаешь — призрак.

Вдруг Сабуро развернулся, лихо — слишком лихо для состояния его тела, но легко для души, — перепрыгнул надгробие и пустился прочь, громко завывая. Да что с ним не так?!

— А ну стоять! — не выдержал и закричал я, пускаясь следом. Только вод выпутаться из грязи не смог — стоило мне попытаться поднять ногу, как я понял, что совсем увяз. Раньше это совсем не ощущалось, но, стоило Сабуро побежать прочь, меня начало стремительно затягивать вглубь этой грязи. Быстро — ни одно болото, ни одни зыбучие пески не смогли бы справиться с целым (пусть и призрачным) телом за такой короткий срок.

— Убирайся, иди прочь! — услышал я напоследок, прежде чем меня окончательно засосало в холодную, липкую и густую грязь.

Я открыл глаза, почувствовав запах гари.

Какие запахи могут быть в грязи? Да и я ожидал, что меня выкинет из медитации, но Сабуро явно не смог меня прогнать — напротив, я увяз в его разуме ещё глубже, оказавшись в одной из его частей — такой же пустой и мёртвой, как и предыдущая.

Я оглядел себя. Всё ещё прозрачный, но на мне не осталось ни капли той дряни, которая меня затянула.

Пространство было довольно пустынным, но сильно отличалось от предыдущего. Это была сухая. выжженная земля, над которой возвышалось тёмно-серое небо. Оглядевшись, я понял, что со всех сторон ничего нет — иди, куда хочешь, разницы никакой.

Что ж, не похоже, что у меня вообще есть какой-то выбор. Я медленно отправился вперёд, надеясь, что хоть куда-нибудь доберусь.

Спустя тридцать минут (или чуть больше — признаю, у меня нет точных внутренних часов) ничего не изменилось. Я сделал скидку на сплошной пустырь и решил идти дальше, только чтобы узнать, что и через несколько часов пейзаж не изменится.

Очень… разочаровывающе, за неимение менее цензурных слов.

Я пнул меленький камешек, валявшийся на земле, и снова зашагал куда-то — лишь бы куда-нибудь попасть. На этот раз менее бодро — не из-за усталости, призрак вряд ли может устать. Но рано или поздно и бесконечная ходьбы надоедает.

Камешек не остановился — вдруг его начало потряхивать на земле, как и ему подобные, очень редкие и маленькие, видневшиеся тут и там. Тогда же и я почувствовал, что земля трясётся и будто вибрирует у меня под ногами.

Ну а это ещё что такое? Неожиданное землетрясение? В голове Сабуро что, не могло быть образов получше?

Послышался странный, грохочущий шум. Я повернулся в его сторону, замечая чёрные дыры в земле. Тут и там она обваливалась, падая в пустоту, и я был готов упасть туда с ней, если не найду выход из этого пространства.

И тут я услышал испуганный детский крик.

Сабуро, ну твою ж налево!

Глава 27

Даже не знаю, о чём я думал, когда без тени сомнения бросился в сторону Сабуро. Стоило мне заметить маленькую фигурку, готовую упасть в пропасть, я вытянул руку в попытке его достать. Необычно маленький — казалось, теперь он не старше десяти, — и замерший от страха, он завизжал, оступился и полетел вниз, широко раскрыв глаза от ужаса.

А потом я полетел за ним.

Разум — нестабильная, странная вещь, в которой едва ли есть какие-то законы. Если пространство не хочет, чтобы ты колдовал, магии не будет. Сейчас я был просто душой, обыкновенной пустышкой — всё что я мог, это настигнуть мальчишку, попытаться схватить его и потерпеть неудачу. Мы летели в кромешную тьму в окружении обломков камней, комьев земли и песчинок, и уцепиться было совершенно не за что.

Сабуро сиял.

Что-то бледно-голубое, едва ли больше светлячка, мигало в его полупрозрачной груди. Я протянул руку, пытаясь это зацепить — тут же его тело рассеялось, а сгусток света, немного холодный и слегка покалывающий руку, остался зажатым между моими призрачными пальцами. Я прижал его к груди, боясь выронить — если потеряю, вряд ли смогу найти его снова.

Наконец я понял, что происходит — разум Сабуро стремительно разрушался. Вероятно, это началось не сейчас, а ещё тогда, когда он умер. Это объясняло то, что все эти видения с воспоминаниями сошли на нет.

Но мне всё равно нужно как-то получить к ним доступ!

Темнота приближалась. Я не мог остаться — остаться больше негде. Если я хочу снова проникнуть в его разум, нужно сохранить душу, пока она совсем не угасла. Но как?

Я падал всё глубже.

В следующий момент меня выдернуло из медитации.

Хватая ртом воздух, я понял, что была глубокая ночь — надо мной было чистое звёздное небо, сам я раскраснелся и вспотел, а мои руки… до сих пор сжимали маленький голубой шар. Он мигал, иногда дёргался и становился то тусклее, то ярче. Первым, что я почувствовал, была паника.

Никогда за всю свою жизнь я не удостаивался чести вот так сжимать пальцами чью-то душу. Я мог позволять людям жить или обрекать их на смерть, решать судьбы многих магов, ну душа… Душа — что-то эфемерное, неподвластное, никогда не показывавшееся мне на глаза.

Но вот она здесь. Так она выглядит? Маленький шарик света?

Я медленно встал. Ноги ужасно затекли, но я старался быть осторожным — лучше не пытаться опереться на что-то рукой. Я боялся выпустить шар — если он рассеется, кто знает, смогу ли я достать его снова. У меня вообще нет никакого опыта в обращении с душами. Я даже не знал, что их можно доставать таким образом!

И что мне теперь делать? Как мне сохранить душу? Как мне восстановить разум Сабуро?

И почему этот мир раз за разом тыкает меня носом в факт, что у меня недостаточно знаний!

Я как мог открыл дверь ногой и пробрался в дом, выискивая комнату Роберта в темноте. Минори вряд ли тут чем-то поможет, а вот борец с демонами, более опытный чем я, наверняка что-нибудь да скажет. Поэтому, подобравшись к его спальне, я постучал кончиком ботинка и позвал:

— Роберт! Просыпайся, мне нужна твоя помощь!

Послышалось шебуршание — сон у него явно чуткий. Прошло несколько секунд, прежде чем Роберт спешно распахнул дверь и уставился на меня, хлопая