class="p1">Раздались выстрелы. Гвардеец подстрелил одного из стрелков, засевших на крыше. С гулким грохотом его тело упало на землю, хрустнув позвонками. В следующее мгновение в королевские войска полетели камни. Прикрывая руками головы, гвардейцы старались рассмотреть, в каких окнах засели бунтовщики.

– Получайте, твари! – кричали горожане, вставшие на сторону де Гиза. – Вот что мы думаем о нашем короле!

Одному швейцарцу не повезло. Крупный булыжник, попав точно в цель, пробил ему голову. Брызнула кровь, и мужчина в судорогах повалился на землю.

– Так их! Не жалейте! – вопили бунтовщики.

Гвардейцы вскинули мушкеты, и вновь раздалась канонада. Редкие пули попадали в цель, большинство вылетали, так и не поразив врагов. Когда у повстанцев закончились камни, в ход пошли арбалеты.

– Отступаем, нужно выбраться на открытое пространство! – командовал Фабьен.

Месье Триаль, перебираясь через баррикады, уводил отряд прочь. С крыш на гвардейцев дождём посыпались стрелы. Укрыться было негде. Королевские войска спасало лишь то, что большинство бунтовщиков никогда прежде не держали в руках оружие.

– Вперёд, уходим! – махнул рукой Фабьен и снялся с места.

Несколько швейцарцев замешкались у баррикады. Помогая им преодолеть препятствие, Фабьен поднял голову кверху и изменился в лице. Озлобленных горожан на крыше ближайшего дома сменили испанские солдаты. Фабьен набрал в лёгкие воздуха, чтобы предупредить товарищей об опасности. Но сделать этого не успел. Стрела вонзилась в его грудь. Гвардеец захрипел. Пытаясь вздохнуть, он упал на колени. Кровь заливала его мундир. Боль разрывала тело на части. Он ещё пытался ползти. Мужчина видел, как рядом с ним рухнули замертво замешкавшиеся швейцарцы. Рядом продолжали свистеть стрелы, раздаваться выстрелы, падать камни. Но Фабьен больше этого не видел. Сознание оставило его, глаза закрылись.

* * *

На площади в центре Парижа было шумно. Здесь, окружённый плотным кольцом гвардейцев, зло поглядывая на собравшихся горожан, стоял король. Он ждал. И это ожидание заставляло его нервничать. Глава государства, наследник королевского рода, всегда входивший в тронный зал последним, стоял и ждал появления своего оппонента. Толпа зашумела громче прежнего, горожане расступились, и на площадь, облачённый в белые одежды, на коне гордо въехал герцог де Гиз. Не спешиваясь с коня, он сверху вниз взирал на своего короля.

– Вот мы и встретились, ваше величество, – гордо и спокойно произнес герцог, – надо сказать, нынешняя встреча устраивает меня гораздо больше предыдущей.

– Что вы себе позволяете, герцог?! – недовольно потребовал ответа король. – Немедленно отзовите своих солдат и покиньте город!

– Не в вашем положении диктовать мне условия, – усмехнулся де Гиз. – Мои солдаты готовы штурмовать Лувр, а ваши силы на исходе.

– К нам на помощь спешат отряды, собранные местной аристократией, – в отчаянии объявил король.

– Они не успеют. Часть моих войск задержит их на подходах к городу, – парировал де Гиз.

– Это мы ещё увидим, – зло прошипел король.

Издеваясь над ним, де Гиз сделал круг по площади верхом на коне и громко, чтобы слышали все, произнес:

– Признайтесь, Генрих, вы никчёмный король. Знаете, почему все эти люди, ваши подданные, сейчас на моей стороне? – Герцог обвёл рукой горожан, собравшихся на площади. – Вы забыли про них. Во время неурожая и голода вас заботили дворцовые праздники. Болезни, выкашивающие целые деревни, вы старались не замечать. Когда во Франции завёлся убийца, загубивший больше десятка невинных девушек, вы не сумели его найти.

Генрих, гордо вскинув голову, сделал шаг навстречу де Гизу.

– У вас лживые сведения, герцог. Сегодня утром мы поймали этого душегуба. Мои гвардейцы схватили его, когда он пытался выкрасть тело недавно убитой им девушки в деревне Марэ Пури под Парижем. Сейчас он под арестом, ожидает скорой казни.

– Это хорошая новость, ваше величество, – фальшиво улыбнулся де Гиз, продолжая заигрывать с толпой. Герцог, как никогда прежде, наслаждался своей властью, своей силой. Остановившись, он снисходительно взглянул на короля.

– Я решил сделать вам подарок, ваше величество.

Мужчина свистнул, и его солдаты вывели в центр площади десяток обессиленных израненных швейцарцев из королевского гарнизона и нескольких гвардейцев. Толпа вновь расступилась, и четверо крепких мужиков вкатили на площадь телегу с трупами павших королевских защитников. Генрих, не привыкший к подобным сценам, заметно побледнел. Бросив мимолетный взгляд на павших воинов, среди мёртвых тел он успел заметить своего гвардейца Фабьена Триаля.

– Я проявлю великодушие и позволю вам забрать остатки своего войска, – насмехался де Гиз.

– Вы чума, де Гиз! Вы болезнь, поразившая Францию! – вскричал король.

– Я всего лишь католик, верный своему Богу. Мои отряды уже взяли арсенал и ратушу. У вас мало времени, ваше величество. Бегите, спасайтесь. Вскоре мы придём в ваш дом, и тогда бежать уже будет поздно, – наслаждаясь каждым словом, произнёс герцог.

Толпа заулюлюкала, в порыве единства скандируя имя де Гиза.

Генрих пришёл в ужас. Париж, его столица, оплот всего государства, предал его. Гвардейцы, окружавшие короля, начали пробивать себе путь к Лувру. Им никто не мешал. Самодовольно, со снисходительной улыбкой победителя, де Гиз позволял своему врагу позорно сбежать с поля боя.

Ворота Лувра были закрыты, поэтому карета Наваррского доставила фрейлину к замку Тюильри. Подбежав к крыльцу, Мадлен с непониманием и нарастающей паникой озиралась по сторонам. У замка стояли несколько карет. Слуги и другие обитатели Тюильри спешно выносили из дворца наспех собранные сундуки с вещами и грузили их в кареты, телеги. То же самое сейчас происходило и в Лувре.

– Мадлен!

Встревоженный, надрывный голос девушки заставил фрейлину обернуться. Селеста, усаживаясь в одну из карет, махнула подруге рукой.

– Что ты здесь делаешь, почему ты не в Лувре? – обеспокоенно спросила фрейлина Екатерины, когда Мадлен в спешке подбежала к ней.

– Я только что прибыла…

– Садись в карету, быстрее, – крикнула Селеста, попытавшись за рукав втащить Мадлен внутрь.

– Подожди. Что происходит? – не понимала Мадлен.

– Генрих и его двор покидают столицу. Мы сбегаем, Мадлен. Солдаты де Гиза скоро будут здесь.

Селеста почти силой втащила фрейлину в карету.

– Но я даже не собрала свои вещи, – вспомнила Мадлен.

– Уже поздно, – ответила Селеста.

Кучер хлестнул лошадей, и карета, покачиваясь из стороны в сторону, покатилась к воротам. Вдруг она остановилась. Дверь распахнулась, и к девушкам заглянул королевский лекарь.

– Прошу меня простить, в каретах у Лувра уже нет свободных мест. Могу я поехать с вами?

– Конечно, месье Арно, – ответила Селеста.

– Благодарю, ма шер.

Попросив кучера погрузить большой сундук с целебными настойками, лекарь присоединился к девушкам.

– Кстати, Селеста, как хорошо, что я вас встретил, – сказал месье Арно, – я как раз собирался кое-что вам передать.

Мужчина покопался в карманах и достал оттуда помятый лист бумаги, щедро залитый чем-то красным. Девушка удивлённо приняла