австрийцев не хватило, чтобы усложнить механизм болтовой винтовки. Удивило устройство магазина. Во-первых, он съёмный, во-вторых, всего на три патрона, что, конечно, поднимет мою скорострельность относительно штуцера, но совсем не намного. Ну, а в третьих, оказалось, что магазин этот можно вставлять на полшишки. Непонятно, да? Ну, короче, у него два положения, при одном он вставлен, как положено и патроны из него подаются в патронник, при втором он вставлен для вида, а заряжать полагается по одному сверху, как берданку. Для чего такое придумали, понятия не имею, наверное, чтобы менять тип боеприпаса в разгар боя. Не боя, конечно, охоты, хотя, когда охотишься на льва, от боя это мало чем отличается. Лев не стреляет? Так и писаные не стреляют, зато режут здорово.

Больше всего проблем доставил предохранитель, с которым я до конца так и не разобрался, единственное, что выяснил, — это то, что вот в таком положении оружие стреляет.

В процессе изучения поймал себя на мысли, что руки чешутся достать телефон и погуглить видео с разборкой такого ствола. Но, увы, телефона тут нет, Интернета тоже, всё это осталось в нашем мире. И, кстати, не факт, что том мире такие карабины делали. Впрочем, любители сафари были и у нас, а значит, оружейники за большие деньги удовлетворяли их капризы.

Когда огневой рубеж освободился, мы установили там свои мишени (бумажных листов с ними в городе хранилось много, правда, за эти годы бумага слегка подгнила), после чего залегли для стрельбы. Экспериментировать с магазином я не стал, просто зарядил три патрона, дослал один в ствол и прицелился.

Оружие удобно лежало в руке, не отличалось большой длиной, да и вес распределялся так, что усилий для ровного удержания прилагать не приходилось. Прицелившись на сто метров, я поймал момент, когда мушка замерла в нужном положении, и нажал на спуск.

Отдача серьёзная, но со штуцером не сравнить, более того, приклад тут покрыт таким материалом, что кость точно не сломает. Поднимаю рукоять затвора, двигаю назад. Блестящая латунная гильза падает на землю. Надо будет их все потом собрать и отнести Петровичу. Потом, уже не раздумывая, всаживаю в мишень вторую и третью пулю.

После меня работает Марина. Ей, собственно, на ста метрах делать нечего, поскольку на винтовке стоит оптика. Впрочем, прицел настолько старый, что я начинаю подозревать, что он Войну застал, и именно с его помощью Василий Зайцев в Сталинграде фашистов валил.

Она один за другим отстреливает все пять патронов, после чего кладёт винтовку и смотрит на меня. Отмечаю её спокойствие и механические движения рук. Откуда что берётся, была домашняя (относительно) девочка, а теперь — профессиональный снайпер.

Отправляемся к мишеням. Вот это — моя работа. Все три пули в десятку, ну, это неудивительно, я, хоть и не имел большой практики, на меткость не жаловался никогда, а тут ещё и оружие повышенной точности. Единственное — все три пули ударили в верхний край, надо будет чуть ниже брать, поскольку с увеличением расстояния эта погрешность будет возрастать. У Марины тоже успех (я бы удивился, будь результат иным). Самое время увеличить дистанцию.

В итоге, я расстрелял ещё шесть патронов (злобная жаба уже сцепила лапы у меня на шее), чтобы убедиться в точности работы оружия. Даже на двести метров пули легли не дальше восьмёрки, будь у меня оптика, справился бы и на триста. Марина смазала только один выстрел, как она сама призналась: чихнула в момент выстрела, пуля ушла в молоко. Что же, меня это обрадовало, в нынешних условиях, стрелковые умения жены куда важнее, чем умение варить борщ.

По возвращению домой, я первым делом вычистил до блеска все детали винтовки, после чего прихватил гильзы и отправился к оружейнику.

— Петрович, — позвал я, входя в мастерскую, оружейник сидел на высоком стуле за верстаком и старательно перебирал гору металлического хлама. — Извини, если отрываю, но у меня дело важное.

— Говори, — он покосился на меня, после чего сдвинул очки со лба на переносицу.

— Мне полковник карабин подарил, — сообщил я. — У него калибр редкий, а потому патронов мало. Вот такая гильза, мне интересно, можно её перезарядить?

Я поставил перед ним на стол гильзу. Ухватив её двумя пальцами, оружейник некоторое время всматривался, потом, что-то едва слышно прошептав, снова поднял взгляд на меня.

— Можно, только качество будет хуже, и ствол потом чистить придётся тщательно. Может быть, износ этого ствола возрастёт. Короче, лучше стреляй родными. Моя работа понадобится, чтобы какие-то особенные пули вставлять. Но тогда принеси мне один целый.

— Вот, — я поставил патрон перед ним, специально взял для примера. — А зачем?

— Разобрать и посмотреть, сорт пороха, массу пули, ещё кое-что, потом уже поработаю. Дня через два зайди, получишь результат.

Вечер наступил как-то незаметно, я едва не забыл, что обещал учёному, когда приблизился к штабу, он уже бодро двигался мне навстречу.

— А, вот и вы, — Башкин облегчённо вздохнул, — я думал, забыли или заняты чем-то важным, всё уже готово, сейчас захватим оборудование и отправимся на место.

На место следовало отправляться в сопровождении четверых бойцов, которые отчего-то были в полной броне, а один даже держал пулемёт. Двое несли ящик с оборудованием, а самое главное, видимо, тот самый скафандр, Башкин не доверил никому, сложил в мешок и взвалил себе на спину.

На место прибыли быстро, эта часть города уже считалась условно безопасной, поэтому передвигаться можно было свободно, кроме обязательной зачистки монстров, солдаты кое-где обвалили заборы, наверное, чтобы техника проезжала свободнее. Поэтому нам даже через забор скакать не пришлось.

«Выход» был на прежнем месте, теперь, при относительно ярком свете, я мог разглядеть его подробнее. Да, прямо на рельсах стояло некое чудо, два пенька по бокам, в центре чёрное пылевое облако, а вокруг него, как бы ограничивая и не давая расползаться, виднелась тонкая радуга. Красиво, если издали наблюдать, вблизи как-то не очень, веет от этой дряни чем-то нехорошим.

Трое автоматчиков заняли позиции вокруг с таким расчётом, чтобы прикрывать нас со всех сторон, пулемётчик и вовсе встал почти вплотную к чёрному облаку и направил ствол внутрь. Я не стал спрашивать, зачем он это делает.

Учёный начал распаковывать оборудование, на небольшом поддоне установил нечто, вроде ноутбука, совмещённого с полевым телефоном. Пощёлкал клавишами, экран загорелся, а из маленькой колонки сбоку раздались щелчки.

— Счётчик Гейгера? — с опаской спросил я.

— Что? А, нет, не волнуйтесь, просто система чувствительная, реагирует на всё. Собственно, мне колонка нужна для связи с вами. Скафандр устаревшей конструкции, видеокамерой