Отечество-Родина и отвечающий своими страданиями до сих пор русский народ отданы во власть красного дьявола. Рок ли это? Наказание ли Божие? Возможен ли был успех Белого движения? Возможно ли освобождение от ига коммунизма и какие нужны к этому пути? – вот вопросы, занимающие всех россиян, рассеянных по всему лицу земному, и на эти вопросы постараюсь я теперь, уже стоя у порога жизни, отыскать ответ, как русскому кадровому офицеру надлежит, беспристрастно и справедливо взвешивая все то, что Господь дал мне видеть, знать и испытать.

Вызывалось ли необходимостью отречение Государя Императора?

Недовольства против режима, существовавшего в государстве триста лет, в массе русского народа не наблюдалось. Главная масса населения, крестьяне, никогда и ничем не проявили недовольства режимом, и личность Государя Императора для них была священна. Никаких политических свобод они никогда не требовали. Немногочисленные вспышки происходили исключительно на материальной почве, и никаких политических свобод русское крестьянство никогда не добивалось.

17-миллионная армия, стоявшая на фронтах и составлявшая 10 % населения страны, была совершенно верна своему Государю, и ни одного случая бунта или неповиновения правительству до самого известия об отречении Государя в армии не зарегистрировано.

Бунтовали, т. е. выражали неудовольство правлением Государя, лишь представители политических партий, – социалисты революционеры, социал-демократы и кадеты, руководимые масонством, и, использовав трибуну Государственнной думы для пропаганды, они в 1917 г. успели привлечь и заразить «интеллигенцию» больших городов и главным образом столицы. Упорно работая для свержения государственного строя, эти «господа» завербовали себе единомышленников в среде высшего генералитета.

В результате требовали отречения Государя часть членов Государственной думы и несколько изменников-генералов, как то: Алексеев, Рузский, Брусилов, Эверт, Клембовский, Гутор. И страшная, коленопреклоненная телеграмма Великого Князя Николая Николаевича.

К нашему горю, почти все они были «генерал-адъютантами» Императора. Выступление против Государя было поддержано только небольшим количеством рабочих из расположенных в столице заводов. Вся многомиллионная армия, весь ее офицерский корпус, все города и все население страны отречения Государя не требовали. Из этих фактов следует, что отречение Государя не вызывалось обстоятельствами.

Могло ли быть подавлено и ликвидировано вызванное членами Государственной думы выступление рабочих и черни Петрограда?

В Петрограде находились 2 артиллерийских, 1 кавалерийское, 1 инженерное, 1 пехотное военные училища и несколько школ прапорщиков, всего до 8-ми пехотных батальонов, 1 кавалерийский дивизион и бригада артиллерии. Все эти части, на 100 % верные Государю Императору, будучи призваны вовремя для подавления беспорядков, быстро и без особого усилия одни могли этого достичь. Кроме указанных сил в руках начальника гарнизона находилась многочисленная вооруженная полиция и жандармские части. Последующий опыт подавления беспорядков в Киеве только появлением одной пришедшей бригады, очищение Ростова атаманом Калединым, разгон мною 2-х запасных полков только горсточкой офицеров, приход небольшого отряда полковника Дроздовского в Новочеркасск через всю охваченную большевизмом огромную территорию от Румынии на Дон, многомесячная успешная оборона 300 моих гг. офицеров и есаула Чернецова, с еще меньшим отрядом, от многочисленной красной армии, весь 1-й Кубанский поход – должны убедить каждого здравомыслящего человека, что погасить начатую Государственной думой революцию было не только возможно, но и очень легко.

Генералы Генерального штаба – не робкие институтки, а знающие военное дело мужи, и если не восстановили немедленно порядка, то значит не хотели, то есть изменили своему долгу и присяге. Панические телеграммы о невозможности подавить беспорядки – являлись умышленной ложью для облегчения задачи изменникам уверить Государя подписать уже решенный ими акт об отречении. Принимая во внимание эти соображения, должен ответить на поставленный мною вопрос отрицательно, то есть, обстоятельства не были настолько тяжелыми, чтобы заставить командующих армиями генералов советовать Государю отречение от престола, как единственное средство успокоить страну.

Могла ли быть сохранена жизнь Государя и Его Семьи?

После отречения Государя начальник штаба генерал-адъютант Алексеев автоматически становился повелителем всех вооруженных сил России; достаточно было одного его приказания, и Ставка, в которой еще находился Государь, могла быть окружена частями войск, на которых можно было вполне положиться в смысле дисциплинированности и верности к порученным им задачам. Вместо этого генерал Алексеев допускает отъезд из Ставки Георгиевского батальона и верного Государю генерала Иванова, разрешает Государю ехать в охваченный революцией Петроград и не гарантирует его переезд туда соответствующей случаю охраной. Все действия генерала Алексеева с совершенной очевидностью доказывают, что у него не было даже чувства к Государю как к человеку, которому он был обязан благодарностью за свою карьеру и личное к нему благоволение, наоборот, генерала Алексеева уже совершенно не интересует Государь, и он смотрит на своего Государя, как на пустое место. Генерала Алексеева, Рузского и иже с ними интересует, наоборот, доказать революционному правительству свою верность ему, и они сознательно предают своего Государя, служить которому присягали перед Богом и которому стольким обязаны, в руки его врагов. Но что этим бесчестным Бог и присяга? Не было сделано ни одной попытки, не было сказано ни одного слова как Алексеевым, так и командующими армиями, в защиту Царя. Охранить Государя и Его Семью сумел бы каждый прапорщик, но обласканные Царем этого не сделали, потому что не хотели, ибо это было уже не в их интересах.

Кроме сказанного могу добавить, что эти же генералы: Деникин, Корнилов, Марков, вошедшие в историю под названием Быховских узников, сумели себя охранить и ушли из-под ареста, когда жизни их стала угрожать опасность, а по отношению к Государю этого не сделали.

Могло ли иметь успех Белое Движение?

Рассматривая с точки зрения чисто стратегической, можно утверждать, что белые армии находились в более выгодных условиях, чем красная армия главковерха Бронштейна-Троцкого. Соотношение живых сил, хотя и было в пользу красных, но боеспособность их была во много раз ниже бойцов белых армий, у которых был переизбыток в опытном командном составе, тогда как у красных его совершенно недоставало. По стратегии – наступающий имеет большую возможность маневрирования, чем обороняющийся: белая армия Колчака, Деникина и Юденича наступали, а Бронштейн-Троцкий оборонялся, тем не менее он разбил по очереди все белые армии, возглавляемые имевшими боевой опыт генералами. Почему?

По той же стратегии командующие армиями должны иметь одну определенную цель, к которой стремятся. Лейба Троцкий эту цель имел, а именно: сохранить захваченную большевиками власть, белые генералы определенной цели своим армиям не дали, так как за учредительное собрание русский народ, конечно, умирать не хотел, ибо эта объявленная цель была неопределенна и непонятна народу и совершенно неприемлема для большей части младшего командного состава