Я и не успел заметить, когда окружающие нас НПС принялись вести себя странно. По ночам в Сити людей немного, но все познается в сравнении. Когда находишься на улице и знаешь, что где-то в поле зрения бродит сумасшедший, – уже не по себе. Сейчас же таковыми сумасшедшими – или их аналогами – могли стать все без исключения. Я все еще помнил ощущение от ножа, воткнутого в живот. Неизвестный мне бот передавал привет от кого-то, кого знал его реальный прототип, или, как говорил наш танк, – объектив. Если у Джека все получилось, то лавина оторвет все население Версианы от объективов. Всех, без исключений. Это не с одиночным боссом подземелья воевать. Нас просто сомнут.

– Что, куда дальше? – спрашивал медведь, раздувая ноздри. Если ему нужно время на откат абилок – то мы прямо сейчас уязвимы, как петрушка в салате.

– Выведи нас отсюда, – сказал я. – Подальше от людей.

Завизжали тормоза сразу нескольких машин, и рядом с нами образовалась авария. Медведь отскочил от «Бентли», въехавшей в стену. Вернусь – свечку поставлю тем, кто понатыкал в Сити лежачих полицейских и наклепал кучу других замедляющих приспособлений. Благодаря им окружающий трафик изначально пер со скоростью черепахи. Это оставляло нам время на реакцию, но, черт возьми, до чего же много было отвлекающих факторов! Стоит потерять внимание – и уже не оправимся.

– Это только начало, – произнес я. – Мишка, сваливаем!

Бурелом послушно побежал через какие-то газоны, прижимаясь к забору, затем и вовсе перемахнул через него, чтобы двигаться вдоль «Эволюции» – уже не подземелья, а относительно мирной башни, похожей ночью на гигантскую выключенную лампочку, успевшую оплавиться и немного осесть. Я уже и подзабыл, до чего поведение Бурелома мне казалось странным при первой встрече, не говоря про внешность. Сейчас же наша троица мало чем отличалась от беспорядка вокруг. Наверное, если бы боты воспринимали Бурелома именно как говорящего медведя, то сейчас его вид в городе, да еще и с парой вооруженных пассажиров, не стал бы самой большой дичью.

Было бы забавно прямо в таких образах телепортироваться в живую Москву.

– Давай к речке, народу меньше, – крикнула Шанталь, с опаской поглядывая через забор.

Медведь несся вдоль перемычки между «Эволюцией» и «Империей», где движение машин было запрещено с тех пор, как я себя помню. Будь там сейчас хоть один автомобиль – сошедшего с ума бота хватило бы, чтобы и забор пробить, и нас раздавить. Между тем звуки с обитаемых участков Сити доносились со всей прямотой. Там царили хаос и смерть. Не хотелось думать, что творится на оживленных трассах.

– Какой план, народ? – поинтересовался медведь, тяжело дыша.

– Отдохни пока, – откликнулся я и вытащил сианофон.

– Кому ты звонишь? – спросила Шанталь.

– Надо забрать Лайма.

– Блин, я и забыл про него, – признался медведь, потирая нос о траву.

– Он сам про себя забыл, – успокоил я. – Отдохни минутку.

Мне пришлось чуть поковыряться в меню, чтобы найти контакт Лайма. Хорошо, что я ему делал проверочный звонок при общем сборе в кафе. Блин, и ведь казалось, что мы во всех смыслах одна команда! Сейчас же я понятия не имел, где находится игрок под номером шесть. После исключения из группы его активная иконка пропала с карты, и его пришлось бы искать через ручное тыканье по экрану. И не факт, что получилось бы.

– Кто это? – спросил знакомый голос с легким ошеломлением.

– Лайм, привет. – Я старался говорить спокойно. – Ты где?

Он помолчал немного и затем сказал:

– Качаюсь в Измайловском парке.

– Скажи точнее.

– Серебряно-Виноградный пруд, у стадиона. Точнее не могу.

Опустив гаджет, я произнес:

– Шанталь, проверь по карте пруд возле «Абэвэгэдэйки», ищи его. И добавь Лайма снова в команду.

– Хорошо.

Дикие вопли из-за забора заставили Бурелома снова вздернуть голову. Похоже, на перекрестке кого-то раздавили. Шанталь коротко вскрикнула.

Я положил руку ей на плечо и проговорил в трубку:

– Как твои дела?

– Двадцать третий уровень, – ответил Лайм. – Я охотник в лесопарке, грызунов ловлю. Здесь что-то с небом творится. Будто сплошной огонь летит.

– Да, мы сейчас под ним. Не пугайся, скоро весь город накроется этим куполом.

– Что мне делать?

Мне пришлось подумать над ответом. Приказать ловить момент, если Лайм увидит рядом разлом? Но кто знает, какие баги пространства скоро могут случиться и как он распознает нужные… Мы с Буреломом хотя бы их наблюдали раньше.

– Жди нас, – сказал я. – Звони, если что случится. Мы все скоро покинем игру.

Я убрал сианофон.

– Шанталь, – обратился я, – Джек все еще виден на карте?

– Нет, – грустно ответила девушка.

– Ясно… А Меркуцио?

– Тоже нет.

Конечно, это ничего не значило, стример мог и покинуть группу. Но мне казалось, что все равно мы его больше не увидим, и вообще следовало сосредоточиться на вещах более актуальных.

– Нам надо попасть в Измайлово, – сказал я. – Давайте подумаем. Бурелом, ты доскачешь?

– Через полгорода? – уныло спросил медведь. – Я не качал ездового скакуна, уж извини. Скажи спасибо, что хоть так сидишь.

– А меня довез бы, – заметила Шанталь, и медведь снова зарылся в траву от смущения, на этот раз всей башкой.

– Транспорт отпадает, на дороги соваться – это самоубийство, – размышлял я вслух. – Под землей… В метро не видно файерволла, но лавина передастся туда через ботов.

– Река? – предположил медведь, сплевывая землю. – Тут трамвайчик рядом, доплыть можно.

– Река даже близко не подходит к Измайлово. Бурелом, ты в школе географию прогуливаешь, что ли?

– Я не прогуливаю… Что ты сказал?!

– Тише, тише. – Шанталь мягко погладила медведя по голове, и ее руки замерли. – Остается воздух. Где здесь вертолет?

– О, мне нравится, – обрадовался танк.

– Подумать надо. – Я напряг память. – Твоя больница?

– Далеко!

– Пожарная часть где-нибудь рядом? Деловой центр, как-никак.

– Там толпа будет, – усомнился Бурелом. – Не прорвемся.

– Тогда… Черт, не знаю.

– Вспомнила, – неожиданно сказала девушка. – Мишка, дуй к реке, как и хотел. Оттуда на мост. На Шевченко есть новый вертодром, под аэротакси.