— Знаете ли вы, уважаемые мои коллеги, что ровно в час ночи за камерами остаются только операторы ночной смены и записи не просматриваются с утра, а идут прямиком в архив? То есть, проще говоря — сейчас мы тут одни. С операторами ночной смены я договорился и… — я киваю на камеру в углу комнаты. Красный огонек записи не горит, камера опущена вниз. Вторая тоже.

— У монтажеров и так довольно работы, им еще бы ночные камеры не просматривать — продолжаю я: — а именно в этом помещении сейчас запись не идет. Хорошо, сформулируем так — если и идет, то персонал шоу об этой возможности не знает.

— Вот как… — задумчиво говорит Дездемона и внимательно окидывает меня взглядом с головы до ног: — значит все-таки оргия. Секретная оргия. Я сразу хочу сказать, что участвовать не буду… но посмотреть — посмотрю. Все-таки не каждый день такое увидишь.

— Никакой оргии! — быстро вмешивается Сора: — два часа ночи! Завтра голосование! С ума сошли?! Кента, скажи им!

— Я вообще-то не против, но время выбрано… да и состав… ты прямо всех хочешь? — говорит Кимико, оглядывая собравшихся, особенно выделяя своим взглядом Нобуо-куна, сжавшегося в углу на табуретке.

— Я в этом тоже не участвую! — вспыхивает Нобуо, ерзая на табуретке: — Мне никто про оргию не говорил! Это я только с виду такой! И… помада у меня гигиеническая, чтобы губы не обветривались! Это все слухи! Я — по девочкам!

— Ну… а кто сказал, что Кента тебя сразу… того? — говорит Юрико: — Может ты девочкам и приглянулся? Чтобы два раза не вставать…

— У меня есть невеста! — раздается крик отчаяния от Нобуо-куна, зажатого в углу между Дездемоной и Эйкой: — Я не такой!

— Хоть кто-то у нас не такой! — Сора бросает осуждающий взгляд на мою персону и хмыкает, складывая руки на груди: — Вот, Кента-кун, полюбуйся как надо отвечать в случае домогательства со стороны девушек. А не как ты… с энтузиазмом…

— Я вот даже зауважала Нобуо-куна после такого — кивает Эйка и все смотрят на Нобуо. Тот сжимается еще больше.

— Отстаньте вы от парня — вмешиваюсь я: — у нас не так много времени, и Сора абсолютно права — завтра тяжелый день. Кто хочет Нобуо дальше троллить — дождитесь завтрашнего дня. Давайте сперва по делу переговорим, а потом спать пойдем.

— Ну говори — разрешает мне Сора и снова зевает во весь рот, едва успев прикрыться ладонью.

— Так вот. Как бы ни повернулось завтра голосование, у меня есть мысль о дальнейшем сотрудничестве и… а где Мико? — ищу глазами нашу скрипачку и не нахожу.

— Она сказала, что не пойдет. Обижается на тебя за что-то — говорит Юрико: — ревнует, наверное. Она у тебя первая была, а потом ты раз — и коллектив завода соблазнил. Такое просто так не прощают. Это почище чем измена с лучшей подругой.

— Да не… — тянет Дездемона, задумчиво почесывая свой подбородок, так, словно у нее борода там выросла: — измена с лучшей подругой — это просто сто из ста. Ты будто лишаешь чувиху защиты, понимаешь? Вот куда девчонка идет, когда трагедия и трэш в отношениях — к лучшей подруге! А если твой краш твою подруженцию шпилит, то и идти некуда.

— Пфф! — фыркает Юрико: — что за шкала у вас такая! Есть вещи и похуже!

— Ну например? Коллектив завода не считается, это как изменить… ну с футбольной командой там или школьным оркестром… — Дездемона качает головой: — в Сейтеки у четырнадцатой школы есть такой оркестр, они и играют и маршируют на парадах, такие, знаете крепенькие школьницы с упругими ляжками и крепкими титьками… эх… — вздыхает она. Смотрит на реакцию окружающих и пожимает плечами.

— Э… ну я рада, что ты каминг аут совершила — говорит Эйка: — но теперь у меня смешанные чувства относительно нашего проживания вместе… и мы даже душ как-то вдвоем принимали…

— Ой, да не переживай, ты не в моем вкусе — машет рукой Дездемона: — слишком мелкая и сисек нет. И вообще, я не лесби никакая. Я вон, как Кента — он всех подряд шпилит. Вот у кого стандартов нет. Сплошной детерминизм!

— Минуточку! — восклицаю я возмущённо.

— Сисек нет?! — одновременно со мной вскипает Эйка: — Да мне двадцать семь лет! Я старше всех вас! Ты вообще должна ко мне на «вы» и «Эйка-сама» обращаться! Будто я не видела, как ты на меня пялишься! А спинку кто просился потереть!

— У меня нет стандартов! — закатываю глаза я. Ну, если совсем откровенно, то да — рамки допустимости у меня очень… широкие, но это не значит, что у меня совсем нет стандартов и я могу все что угодно делать. Обидно немного, когда про тебя твои же соратники так думают.

— Ой да прекратите вы! — складывает руки на груди Дездемона, отказываясь от дальнейшей дискуссии: — Есть у тебя сиськи, а у тебя есть стандарты! Все? Лучше вон Юрико послушаем, что может быть страшней чем измена твоего же парня с твоей же лучшей подружкой. Это просто удар в спину, дарлинг, вот что я тебе скажу. Что может быть хуже?

— Если твой парень переспал с твоей же матушкой — не моргнув глазом выдает Юрико: — и они друг в друга влюбились и собрались жениться и теперь он — твой отчим…

— … — наступает тишина. Эйка, самая старшая и многоопытная тут — быстро-быстро моргает глазами, прижав руки ко рту.

— Меня сейчас вырвет — говорит Дездемона: — это отвратительно!

— Какой ужас! — говорит Сора и хмурится: — Такое вообще бывает?!

— Даже я о таком не слышала… — задумчиво говорит Кимико, поднимая глаза к потолку: — было у меня как будто «старый дядька и школьница», «кузен и кузина», «отчим и падчерица», но о таком я не слышала… ты способна удивлять, Юрико-тян.

— Она не удивлять, она способна такие отвратительные вещи на ходу придумывать! — говорит Дездемона: — Что с тобой не так, Юрико?! Это ж… я даже думать не хочу, что у тебя в голове творится!

— О, я могу такое вам рассказать… — прищуривается Юрико: — мои неиспорченные маленькие слушатели… и даже ты Кимико — наивная провинциальная девушка. Я-то повидала… хотите историю?

— Нет! — хором выдыхают несколько глоток сразу и Юрико улыбается.

— Как мне ни жаль прерывать этот чудесный перфоманс про отвратительные истории и инцесты с изменами — все же давайте вернемся к изначальной теме собрания — говорю я, чувствуя непреодолимое желание взяться за голову двумя руками и вздохнуть. Глубоко так вздохнуть, с чувством.

— В самом деле — говорит Юрико: — имейте совесть, давайте уже Кенту послушаем! — я гляжу на нее и только головой качаю. Вот сама же тут больше всех и отвлекает, и потом сразу — глаза невинные и ничего не знаю. Вот в этом вся Юрико, ага.