Шрифт:
Закладка:
– Вот только не нужно меня оскорблять.
– А это и не оскорбление. Это вопрос.
Антон снова закатывает глаза.
– Нет, ну Тош. Подумай сам, какой нормальный человек, будет ездить на мотоцикле в ноябре?
– Я, – самодовольно отвечает парень.
Теперь, моя очередь закатывать глаза.
– Антон, послушай…
– Лер, я не маленький. Я умею ездить на мотоцикле. Мы с друзьями, и зимой на них ездим.
– Вы идиоты?
Гнев во мне, просто закипает.
– Нет, – спокойно отвечает Тоша.
– Могу я тебя, кое о чем попросить?
– Проси.
– Обещай, что не будешь больше ездить в такое время на мотоцикле.
– Ну, если…
– Антон, – уже кричу я. – Пообещай мне.
– Ты чего так завелась?
Шелыгин придвигается ближе ко мне и пытается взять меня за руку, но я ее убираю.
– Ладно, ладно. Я обещаю.
– Обещаешь что?
– Я Шелыгин Антон, обещаю Филатовой Валерии, что не буду ездить в такое время на мотоцикле.
Я улыбаюсь, но совсем не верю в его слова. Почему-то чувствуется тревога, но я сразу же отбрасываю это чувство.
– Мне уже домой пора, – с тоской в голосе, говорю.
– Жаль. Ну, пойдем, я хоть провожу тебя.
Мы выходим из кафе, в котором сидели, и идем в сторону моего дома.
Всю дорогу мы смеемся, как маленькие дети.
Как я вообще могла чувствовать пустоту, если сейчас я чувствую себя живой и жизнерадостной?! Я чувствую себя счастливой.
Мне бы уже давно следовало прекратить это общение с Антоном, ведь я делаю ему больно. Но если бы мы прекратили нашу дружбу, лучше бы не стало никому. Было бы только хуже нам обоим.
– Лер, может, ты мне расскажешь?
– Что? – я совсем не понимаю, о чем идет речь.
– Почему ты была такой грубой и холодной? Только не отвечай, что все нормально. Я знаю, этому есть причина. Просто так, ничего не бывает.
Я грустно улыбаюсь.
– Уже все хорошо. Мои чувства использовали, а так все нормально.
На лице Антона, появляется шок от того, что я произношу эти слова с улыбкой.
– Ян?
Мне даже не пришлось говорить, кто это сделал. Тоша все понял.
– Да.
– Что на этот раз?
– Он поспорил на меня. Поцелуй и мое признание в любви, и теперь у него куча денег. Все просто, – в моем голосе нет боли и горечи, только улыбка и счастье.
– Почему ты так спокойно об этом говоришь?
– Я сама виновата. Поверила ему, а он воспользовался этим. И давай не будем о нем говорить, иначе меня сейчас стошнит.
– Я убью его, – шипит Антон.
– Что? Нет, Тоша. Нет. Ты даже не подойдешь к нему.
– С чего вдруг? Меня раздражает то, как он поступает с тобой. Я не оставлю это.
– Пожалуйста, – я буквально умоляю его взглядом, этого не делать. – Пожалуйста, не делай ничего. Ты не знаешь, почему он так поступает.
Шелыгин удивленно смотрит на меня.
– Нет в мире такой причины, чтобы так издеваться над твоими чувствами.
– Пожалуйста, Тош. По крайней мере, сейчас. Не лезь к нему.
Антон ничего не отвечает, только лишь кивнув.
– Пообещай.
Тишина. Конечно же, он сделает по-своему, но я боюсь, что потом сделает со мной Ян.
– Обещай мне.
– Обещаю.
Я улыбаюсь и крепко его обнимаю.
Настроение снова поднимается, когда Тоша рассказывает какие-то истории, и мы снова смеемся, как идиоты.
Грустная улыбка появляется на моем лице, когда мы оказываемся у моего подъезда.
– Очень жаль, что этот день так быстро закончился. Было весело, – я улыбаюсь, в то время как лицо Антона становится серьезным.
В один миг, его губы накрывают мои. Один короткий поцелуй, просто прикосновение губами, и Тоша отстраняется. Его губы полностью холодные, но у Яна…
Черт. Черт. Черт.
Чувствую себя шлюхой. За один день целуюсь с двумя парнями.
Не знаю почему, но меня до дрожи пугает холодные губы Антона. Они не должны быть такими. Это неправильно.
– Я пойду.
Не успеваю я сказать и слова, как Тоша исчезает из вида.
На моих губах, по-прежнему этот холодный вкус. Ох, черт.
Глава 23
– Да, маленькая.
Я закатываю глаза от такого прозвища.
– Паш, ты мне звонил, но я не слышала. Что-то случилось? От тебя пять пропущенных.
Мое сердце сейчас выпрыгнет из груди, от такого волнения. Просто так, Паша не стал бы мне звонить пять раз.
Поднявшись с кровати, подхожу к столу и собираю свой рюкзак в школу. Черт. Ненавижу эту школу.
– Малая…
– Что?
Затаив дыхание жду, что же скажет брат. Меня сковывает волнение.
– Я улетаю сегодня вечером.
Не плакать. Не плакать. Не плакать.
– Лер, ты тут?
– Да, – хрипло отвечаю.
– Я могу все отменить, если ты…
– Нет, Паш. Все хорошо. Правда.
– Ты уверена? – настороженно спрашивает Паша.
– Да.
Отлично, брата вроде удалось убедить, что все хорошо. Осталось только убедить в этом себя.
– И во сколько ты улетаешь?
– В десять.
Сделав глубокий вдох, пытаюсь успокоиться. Все хорошо. Нет.
– Ты меня слышишь?
– Да.
Одна слеза скатывается по щеке. Вторая. Третья… Черт, я уже сбиваюсь со счета.
– Извини, малая, но мне нужно идти вещи собирать.
Я киваю, не в силах произнести ни слова. Но естественно, Паша не может этого увидеть сквозь телефон.
– Лер, я люблю тебя.
Новая волна слез. Снова истерика.
– И я тебя.
Не в силах сдержаться, быстро сбрасываю вызов и начинаю плакать навзрыд. Опускаюсь на пол и обнимаю колени, опустив на них голову.
Неужели это все? Неужели уже сегодня, его не будет в этой стране?
Кое-как поднимаюсь с пола, только спустя десять минут. Мне кажется, что я выплакала за это время, годовой запас слез. Глаза уже жжет и чувствуется сильная боль в голове.
Самое ужасное в этой ситуации то, что мне нужно идти в таком состоянии в школу. Мне безумно хочется остаться дома, но мне нельзя прогуливать.
* * *
Звенит звонок на первый урок, и я сразу же напрягаюсь. Ненавижу первый урок, особенно если это алгебра, по которой у меня стоит три двойки. Нет, у меня все в порядке с памятью и мышлением, и поэтому я могу решать всякие уравнения, но вот только наш учитель, любит ставить двойки вместо прогулов. Вот так и выходит, что целый день я отсутствовала в школе, но пришла именно на алгебру, чтобы получить двойку.
В класс заходит Милана с каким-то парнем из компании Сотникова. Этот парень, просто держится за ее задницу и лапает все ее места, а в ответ, Мила лишь хихикает и улыбается.
Черт, что происходит с этим
