Я ухмыляюсь.

– Нет. Я вообще не понимаю, где они берут деньги на алкоголь.

– Вещи никакие не пропадают? – настороженно спрашивает Паша.

– В том-то и загадка, что нет. Они нигде не работают, вещи на месте, а водка у них есть постоянно. Может они волшебники?

Брат хмурится, но ничего не отвечает.

Я чувствую себя неловко. Неловкость с родным братом, черт возьми. Он знает то, чего многие никогда не узнают. Я практически все ему доверяю. Практически.

– А у тебя проблем не будет, что ты сегодня в школу не пошла?

Сразу вспоминается та записка.

– Нет. Не будет проблем.

Все мои мысли, возвращаются к той записке. У меня так и не хватило сил, чтобы выбросить ее. Я храню записку. Не знаю зачем, но я это делаю.

– Как там твоя девушка? – выпаливаю, чтобы прекратить думать о Сотникове.

– Отлично.

– А как она отнеслась, к твоему внезапному уезду?

– Нормально. Планирует прилететь ко мне.

– Ммм, круто.

И снова эта неловкая и мучительная тишина.

Я пытаюсь не задумываться о том, что теперь ближайшая встреча с Пашей, состоится не раньше чем через полгода. Полгода, черт возьми. Шесть месяцев.

– Держи.

Оторвавшись от своих мыслей, поворачиваюсь к брату.

– Что?

– Держи, – повторяет Паша, протягивая мне конверт. Молча, забираю его. – Этого тебе должно хватить на полгода.

Кивнув, открываю конверт. Мои глаза расшириваются.

– Ого. Не слишком ли много?

– Нет. Пусть лучше останется, нежели тебе не хватит.

– Спасибо, – тихо говорю.

У меня уже давно не возникнет неловкости от этого момента, когда Паша дает мне деньги. Но именно сейчас, я снова чувствую эту неловкость. Первое время, мне было до безумия стыдно, брать у брата деньги. Но за все это время, я привыкла к этому.

* * *

– Лер, точно все будет хорошо?

– Да.

Боль будто ломает кости, но я молчу об этом.

Все будет хорошо. Все просто должно быть хорошо, ведь хуже уже некуда.

– Что-то мне не нравится твое хмурое лицо.

Уже в который раз, надеваю маску. Маска, под которой скрываются мои истинные чувства и эмоции. Маска счастья и улыбки. Я должна показать Паше, что у меня все отлично.

– Так-то лучше, – говорит брат, улыбаясь в ответ. Но вот только его улыбка искренняя.

На ватных ногах, подхожу к двери и наблюдаю, как Паша одевает куртку.

Как бы я не оттягивала момент расставания, он все же настал. Мне совсем не хочется этого, но другого выхода нет. Я боюсь. Я очень боюсь остаться без брата, на такой длительный срок.

Я делаю глубокий вдох, но это не помогает мне успокоится. Слеза скатывается по моей щеке, но я быстро смахиваю ее, пока Паша это не заметил.

– Ну что малая, иди сюда.

Брат прижимает меня к себе и крепко обнимает. Я уже не пытаюсь сдержать слезы. Они беспощадно катятся по моим щекам, и я даже не пытаюсь этого скрыть. Моя душа разрывается на части. Просто хочется кричать и биться об стену, от этой безысходности.

Паша отстраняется от меня, и мне становится грустно от этого.

– Не плачь, малая. Все обязательно будет хорошо.

Мне хочется верить в его слова.

Я киваю, и Паша снова меня обнимает.

Минуты три, мы просто стоим молча и обнимаемся. И здесь, совсем не нужно слов.

Тишину нарушает звук звонящего телефона брата. Отойдя от меня, Паша смотрит на экран. И тут я понимаю, что все… Сейчас он уедет.

– Извини, малая, но мне уже пора.

Черт, я так и знала. Слезы еще сильнее льются из глаз, а в горле появляется ком.

Брат подходит ко мне и вытирает мои щеки.

– Ты сильная. Тебе не нужно плакать.

Кое-как выдавливаю из себя улыбку.

– Я люблю тебя, – Паша целует меня в щеку и подходит к двери.

– Я тоже тебе люблю.

Не говоря больше ни слова, он выходит из квартиры, закрыв за собой дверь.

Не в силах пошевелиться, просто смотрю на входную дверь, в надежде, что она откроется и зайдет Паша, скажет, что все это лишь розыгрыш.

Но дверь не открывается. Ни через две минуты. Ни через десять.

Я иду в свою комнату и закрываю дверь на замок. Мне нужно побыть одной. Необходимо привыкнуть к той мысли, что не увижу брата полгода. Я закрываю рот рукой, чтобы меньше были слышны мои всхлипы. Снова истерика. Снова я сдаюсь.

«Ты сильная. Тебе не нужно плакать».

Да, я сильная. Но слезы – это еще не признак моей слабости.

Мне нужно успокоиться. Слезы – не выход.

* * *

Услышав звонок в дверь, подрываюсь с кровати будто пожар. Бегу к двери, и не смотря в глазок, открываю ее.

– Ого. Не ожидал, что ты так быстро откроешь.

На моем лице появляется смесь разочарования и радости. Конечно, мне безумно хотелось увидеть Пашу, в надежде, что он вернулся.

– Проходи.

Антон кивает и заходит в квартиру.

Что за черт? Ко мне пришел мой лучший друг, а я расстроена из-за этого. Что не так? Я чувствую одну пустоту. Это невозможно передать словами. Ноль эмоций, ноль чувств, одна пустота.

– Я тебе звонил, но у тебя телефон выключен. Я уже начал думать, что что-то случилось. Все же нормально?

Я киваю и улыбаюсь.

– Не пугай меня так больше. Хорошо?

Снова киваю. Тоша подходит ко мне, внимательно рассматривая мое лицо. Черт, а меня это начинает пугать. Антон берет мое лицо в свои руки, пристально смотря в глаза.

– Лер, ты плакала?

Видимо, на щеках еще остались следы от моих рыданий. Нет никакого желания говорить об этом, но видимо придется.

– Да.

– Почему? – в голосе Шелыгина, звучит беспокойство и некая забота.

Его действительно волнует, что со мной. Ему не наплевать на меня. А я, как дура, была огорчена его приходом. Да мне самой, нужно было позвонить ему и попросить прийти.

– Что случилось?

Молча, беру его за руку и веду к себе в комнату, опасаясь, что в любой момент могут появиться родители. Антон не сопротивляется.

– Лер…

Подняв взгляд, встречаюсь с чудесными серыми глазами.

– Поговори со мной.

Легко сказать «поговори». Как мне начать? Сразу выпалить все и плакать у него на плече? Я ведь не сдержусь от слез.

Молча, подхожу к окну. Меня это действительно успокаивает. Просто смотреть на природу за окном. Смотреть и мечтать. Смотреть и надеяться. Верить.

Тоша становится возле меня.

– Там снег, – тихо шепчу.

На улице, идет сильный снег, что заставляет меня улыбнуться.

– Я люблю снег.

– Я знаю, – ухмыляюсь я.