Шрифт:
Закладка:
– Других миров? – только этого мне не хватало!
– Их много, дракон, – ломаный пожал плечами. – Представь котел, в котором плавают круглые шарики. Все бытие – это такой густой суп, в котором мы все варимся. Временами миры сталкиваются боками, и тогда грань между ними на время становится такой тонкой, что сбалансированный выброс Силы, направленный в нужное место и в подходящее время, способен пробить эту грань.
– Ты хочешь сказать, что Император хочет завоевать другой мир? – я оторопело уставился на него, напрочь забыв про кашу.
– Он хочет их все, – равнодушно пожал плечами Мараит. – И поэтому… экспериментирует. Моя мать стала одной из таких попыток.
Парень стиснул зубы, будто пережидая, когда буря в душе уляжется.
– Мама родила меня – единственного выжившего сына Императора, остальные погибали, едва сделав первый вдох. Кровь магов порождает при смешении с другими видами жутких монстров, – он ткнул пальцем в свое лицо. – Я тому пример.
И не поспоришь ведь, с его внешностью никаких слабительных не надо. Глянул на себя в зеркало, и готово. Вешаешь в клозете зеркало и проблема решена.
– Судьба посмеялась, оставив мне жизнь. Но такого наследника нельзя было предъявить миру – ведь я не только уродлив, но еще и стерилен, не могу оставить потомства. Иными словами, такой сын просто бесполезен. И Император возобновил попытки получить идеальное дитя – магически беспрецедентно сильное и при этом способное продолжить род.
Он вздохнул, в глазах всколыхнулась тоска.
– Я любил мать, дракон. Она мурлыкала мне песенки сервалов на ночь. Любила таким, какой есть. Но больше забеременеть не смогла, и отец решил использовать ее для другого.
– Для чего? – я напрягся, предчувствуя, что ответ мне не понравится.
– Для проведения ритуала, чтобы открыть проход в другой мир, – почти беззвучно ответил Мараит и через силу договорил. – Он… просто сжег ее в магическом пламени, а Силу направил на грань между мирами, чтобы открыть проход.
Красные зрачки его странных белых глаз раскалились так, что я был готов увидеть, как из них хлынет настоящий огонь. Но парень прикрыл веки и прерывисто вздохнул.
– У него не вышло, дракон. И у меня тоже – когда попытался убить эту мразь, который по иронии судьбы зовется моим отцом.
– Поэтому ты помогаешь Сопротивлению? – я понимающе кивнул.
– Да. И жду, когда пророчество исполнится.
– Какое пророчество? – час от часу не легче!
– Мать пела мне одну песенку сервалов, – ломаный улыбнулся, и от этого все внутри похолодело. – В ней говорится о последнем лотосе, который будет охранять дракон. Цветок возродится в вечном пламени, и принесет воздаяние Правителю, перед которым ниц падут все народы.
– С чего ты взял, что речь идет о моей Дэне?
– Я чувствую это, дракон. Не забывай – в последнем из рода концентрируется вся магия вида. Я – последний сервал. И кроме того, единственный отпрыск смешения крови магов и сервалов. Мне многое дано видеть, слышать, чувствовать. Куда больше, чем обычным существам, даже с магическими способностями.
Он с горечью усмехнулся, и на мгновение я увидел в его глазах отражение того неизбывного, вечного и кромешного одиночества, в котором он, поломанный жизнью, вынужден коротать свои дни.
– Я ошибка, – продолжил принц, – против воли бытия рожденная на свет при помощи заклинаний и кровавых обрядов. И даже не проси объяснить, тебе не понять.
– И не собирался, – я обиженно фыркнул. – Но скажи главное, как спасти Дэну от Императора?
– Все просто, – Мараит улыбнулся.
– Ну, и как же? – в моей душе жадно задрожала надежда.
– Надо дождаться, чтобы Император провел ритуал.
– Ты спятил? Какой ритуал? – кулаки привычно зачесались – уж очень хотелось дать ему в морду!
– Тот самый ритуал, в пламени которого последний лотос возродится вновь.
– Заткнись! – я вскочил и схватил гада за грудки. – Позволить этому мерзавцу сжечь мою любимую?! Да никогда, понял?! Не бывать этому!
– Охолонись, дракон! – на мои руки, сжимающие плащ Мараита, легли другие. – Полегче!
Алая пелена спала с глаз, и я увидел рваные дыры в ткани – от моих когтей, которые вновь пробили себе дорогу через плоть. А потом, мотнув головой, стряхивая ярость, глянул в сторону и встретился взглядом с… Лунаэлем. Рядом с ним стоял Астер со своей невестой.
– Что вы тут все делаете? – буркнул я, неприветливо хмурясь.
– Сопротивление своих в беде не бросает, – тихо ответил отец хулиганистых эльфят, которых так любит Дэна.
– Особенно, последнего Светоча, – съязвил я, в глубине души все же радуясь, что теперь не один буду сражаться за любимую.
– Он не меняется, – фыркнул Астер.
– Чи-чи-пи! – на его плечо шлепнулась мармозетка – та самая крошечная обезьянка из дома Дэны!
– Чипа-Чипаррррь! – рядом уселся попугай.
– И вы тут? – выдохнул я.
– И еще вот, – Линда отступила на шаг, чтобы мне стал виден Шустрик, который прятался за ее спиной.
– Домой не поеду! – тут же заявил он, сделав шаг вперед и глянув исподлобья. – Я тоже Дану буду спасать! Понял, чешуйчатый?
– Понял, – усмехнулся я и притянул пацана к себе. – Иди сюда, помощник! – обнял и почувствовал, как глаза защипало.
– Нам удалось растрогать дракона, – не упустил случая Лунаэль.
– Помолчи, – Линда стукнула его по руке. – Может, пойдем уже отсюда? Слишком много внимания привлекаем. Да и пора начинать готовиться.
– К чему? – мое сердце замерло.
– К мероприятию, из-за которого весь город стоит на ушах, – Астер улыбнулся. – К свадьбе Императора!
Глава 35. Глоток свободы
Дэна
Время текло будто сквозь меня. Дни были наполнены чем-то несущественным. Я много спала, подолгу разговаривала с Императором, обедала и ужинала по нескольку часов. Писала длинные письма Таранте. Перечитывала ее письма – какие-то пустые, скупые на эмоции, больше похожие на перечисление повседневных дел.
Жизнь стала похожей на какой-то сон. Порой я чувствовала себя бусиной, вотканной в полотно – так плотно, что и не пошевелиться.
В такие моменты где-то на задворках страдания стучал копытцами страх. Я привыкла к нему и уже по большей части не обращала внимания. Моя решимость сопротивляться браку испарилась. Я списывала это на свою разумность. И, хотя официального «да» мной произнесено не было, подготовка к свадьбе шла полным ходом.
Вот и сейчас я стояла на высоком постаменте, облаченная в золотое кружево – то самое платье, которое лично выбрал для невесты Император.
Довольно тяжеловесное, оно заставляло меня чувствовать себя рыцарем, напялившим старинные тяжеленные латы с кучей железных нашлепок. Рядом суетились портниха и ее помощницы, подшивая, укладывая складками, распарывая и вновь сшивая.
Марлы зорко приглядывали за всем,
