Шрифт:
Закладка:
— Бл…, надо Михалычу звонить. Пусть пришлет сюда ребят крепких. Них…я себе! Она ж меня убить могла, тварь!
— А я сразу так и понял, что че-то она задумала. Смотрю — табличку зачем-то приволокла. Ага, бл…ть, субботник! Мусор она убирает, как же. Кошка драная…
— Да они тут е…анутые, на…уй. Сначала хмырь этот с удочками, теперь эта коза. Нет, их точно в дурку сдать надо. Туристы х…ровы. Гопота! Срут под себя, а потом еще руками махаться лезут.
— Ох…ли! Как тут Кудимов будет жить, не представляю. Придется ему пулеметные вышки поставить, а-ха-ха.
— Они до Кудимова не доживут. Им еще Михалыч так навешает, что забудут, как маму зовут.
— Привыкли, бл…ть, к безнаказанности!
— «Мое озеро»! Слыхал, чё она вякала?!
— Не, надо точно Михалычу сказать. У него есть менты знакомые. Пришлет сюда наряд, скрутят этих детей цветов в два счета. Подержат немного у себя, уму-разуму научат…
— Ага, хиппи, блин.
— Она там еще про какого-то мужа говорила…
— И мужу тоже наваляют.
— Нельзя это так оставлять! А то совсем разойдутся. Еще Кудимову дом подожгут.
— Кудимов их самих подожжет. Он сука-то еще та.
Геодезисты захихикали; видимо, все трое были в курсе особенностей характера своего нанимателя. Мало-помалу впечатление от встречи с воинственными аборигенами улеглось, и они перешли к обсуждению более отвлеченных вещей. Тем более, что отражение вероломного нападения давало право на перерыв в работе.
— Когда фундамент-то заливать будут?
— Михалыч говорил, через месяц. Почему нас так дрючат-то. Кудимов хочет участок побыстрей оформить, и тогда уж строиться.
— Как будто без оформления он не может!
Собеседники засмеялись; Танюша из своего укрытия услышала звук открываемой бутылки пива. Она сидела не дыша, и ловила каждое слово. Хотя больше всего ей сейчас хотелось бы не слышать и не знать ничего из этого. «Почему, почему нельзя вернуться во вчерашний день? Да хоть и в позавчерашний, и снова подраться с шашлычниками. Лишь бы этот понедельник никогда не наступал, лишь бы эти уроды со своей треногой никогда не приезжали сюда!», горько думала она. Конечно, она понимала, что источник беды — вовсе не кадастровики, а таинственный Кудимов. И что готовилось все задолго до сегодняшнего дня. А Танюша ничего, ничего не знала! Боже, что же делать, что теперь делать?…
— …нет, у него фишка — вынь да положь ему все документы. Нет чтобы как люди, прийти, построиться и всех нах. р послать. Видите ли, хочет, чтобы было чисто, ха-ха. Говорят, на него целый отдел в районном реестре работает. День и ночь ему доки рисуют.
— Ну уж и отдел! Для этого достаточно одного начальника. Вот, например, как наш Михеев.
— Наверное, подумывает, чтобы можно было продать. Типа не хочет потом задним числом легализовывать.
— Любитель закона, блин!
Они опять расхохотались.
— Нет, просто задним числом — дороже.
Несколько минут прошло в молчании. Наверное, пили пиво и закуривали.
— Ну и что у нас тут будет? — снова послышался голос, по-видимому, оператора треноги. — Как обычно — типа бывшая сельхозка, хе-хе?
Голос лысого сдержанно усмехнулся.
— Типа сельхозка-при-царе-горохе. В администрации сказали, что пририсуют участок к бывшим землям какого-то совхоза, который сто лет назад закрылся. Якобы тут его угодья были, а потом типа участок несколько раз перепродавался.
— Классика жанра. Наш Михеев тоже так любит.
— Так они и в реестре всю эту цепочку перепродаж рисовать будут? Ох и сложно же.
— Тебе-то что. Может, и нарисуют, а может, и нет. Рисовать-то есть смысл, только если прокуратура возбудится и проверять начнет. Или, опять же, для суда. А если нет суда, то зачем?
— Ну а если активисты жаловаться начнут? Вот в Заозерском районе…
— Да какие нафиг тут активисты? В России их нет. А у нас и подавно. Ну а если кто и начнет, то сразу и закончит. Я слышал, с тех пор, как природоохранным прокурором стал Агафонов, проверок вообще не проводят. Он даже на письма, что где-то мол берег застроили, не отвечает. Вот у меня жена брата жаловалась, что у ее сестры на даче, в Киселево, один чувак пол-озера огородил. Ну и чё — писали, писали, да плевать на них хотели.
— А это не ты ему оформлял, а? — хихикнул голос треножника.
— Нет, там — не я.
Они еще посмеялись, и опять замолчали.
— Мужики, я вот что скажу, — снова заговорил треножник. — Вот, типа, кто-то говорит — мы там закон нарушаем, участки на берегу рисуем и все такое. Но вот вы мне скажите, а где в России закон? Кто его выполняет? Он вообще — есть?..
Его товарищи одобрительно замычали.
— …а если его нет, то какая разница, кто тут участок нарисует — мы или кто-нибудь другой? Все равно же нарисуют. И берег застроят.
— Свято место пусто не бывает!
— Ага.
— Кудимов, говорят, сюда как-то раз на квадро приехал, смотрит — клево. Хочу, говорит, тут себе дачу. А он человек серьезный. Сказал — значит, сделал.
— Нормальный, вобщем-то, мужик. Уважаю таких. Настоящий хозяин…
— В целом — да, но дорогу ему лучше не переходить.
— Да лишь бы платил, а остальное по барабану.
— Еще, говорят, он удивлялся, как это про такое зашибенское озеро никто другой раньше не узнал. Ни поселков тут тебе коттеджных, ни баз. Как будто, говорит, оно вчера появилось.
— …разгонит местную гопоту. А то, блин, засрали уже озеро.
— А эта, которая типа мусор убирает? Она же вроде активистка.
— Эта-то бомжиха шизанутая?! — лысый снова взвился. — Да ее в первую очередь!
Танюше давно хотелось убежать, но какая-то сила приковывала ее к месту. Слушать о том, как кто-то скоро придет и проглотит ее Озеро, было невыносимо. Однако каждая неуслышанная фраза может быть дополнительным оружием против нее, думала она. С другой стороны, чем ей поможет то, что она все узнает? …Боже, по почему, за что? Она три года берегла Озеро; как могла, спасала его от варваров-туристов. А оказывается, все это было для того, чтобы на квадроцикле приехал огромный неизвестный людоед и заказал приготовить Его себе, чтобы съесть. И эти трое внизу — его повара. Точнее, они охотники, которые ловят добычу, убивают и свежуют. А готовить будет другой. Какой-то Михалыч. Наверное, это бригадир рабочих, которые строят коттеджи и дачи для людоедов. Для озероедов. Впрочем, разве она не знала, что такое возможно? Разве не
