— Лид, а подавай сегодня выйдем в люди?

Перевела взгляд на подружальку. Под «выйдем в люди» ещё с университетских времен она подразумевала поход на дискотеку, в клуб, бар, кафе.

— А что, есть повод? — не скажу, что особо хотелось, но и сидеть дома в четырех стенах как-то не горела желанием. С Илонкой можно, с ней всегда весело и незабываемо.

Она грустно улыбнулась:

— Есть. Я с Вадимом рассталась.

Я вытаращила глаза. Хотела сказать: «я же говорила», но промолчала.

— Так вы только недавно замутили?  

Она не ответила, выбросив сигарету на обочину. Ясно, болезненная тема.

— Илон, бросай ты уже этих женатых, ну серьёзно. Сколько можно? Давай найдем тебе молодого парня. Под стать тебе. Чтобы были на одной волне.  

— Как Серёжка с Наташкой?

Я кивнула.

— Так не хочу. Между ними только секс, сразу видно. А я любви хочу крышесностной.

— И ты думаешь повстречать её в клубе?

Тимохина рассмеялась, проследив за Тарановским, достающего в этот момент из машины коробки с выпечкой.

— Нет, конечно. В клубе я просто хочу отдохнуть и отметить выздоровление подруги. В «Velvet» пойдем, если что. Он недавно открылся. Говорят, там атмосферно.

Атмосферно? Это хорошо. Почему бы и нет. Тем более, когда такой повод. На том и решили.

— Лизунь, я не поняла: почему Лида у вас просто Лида, а я и Наташа у вас тёти. Мы, между прочим, одногодки.

Пятилетняя, чёрноволосая девочка звонко рассмеялась и спряталась за мной, осторожно выглянув из-за спины.

— А всё просто, тётя Илона, — смеясь, ответила я, отчего Тимохина гневно сверкнула глазами. — Вы посвящение не прошли.

Ребятня зашумела, заплескала в ладоши, обезумев окончательно. Пускай мы привезли с собой сущие пустяки, но и этого было достаточно, чтобы найти отклик в маленьких сердцах. Рады были и шарикам, и пряникам, и бумажным самолетикам, которых без устали запускал Серёжка.

— Что ещё за посвящение? — поинтересовалась Наташа. — Мы тоже хотим.

Не заладилось у меня с ней. Не пошло. Как приехала с недовольной миной, так и продолжала с ней ходить уже второй час. Илонка сказала, что она ревнует. К кому? Ко мне? Да я и повода-то не давала. А если она о той драке у клуба? Так это её не касается.  

— Девочки! — позвала я к себе малышек и присела перед ними на корточки. — Примем этих тёток в наше общество принцесс, или пускай так и ходят в кикиморах?

— Матвеева!! — в меня полетел плюшевый зайка. — А ну-ка иди сюда.

Я начала убегать от разъяренной Тимохиной, заливаясь со смеху, а дети – носиться следом за нами.

— Примем, примем, — закричали они хором. — Сделаем их принцессами, а дядя Серёжа пускай оценит, кто красивее.

Виктория Юрьевна только вздыхала, наблюдая за всеобщим безумием. Радовалась возможности посидеть спокойно в уголке и перевести дыхание. И пока девочки разбились на группки, поделив между собой участниц, я подошла к ней, опустившись на миниатюрную лавочку.

— Спасибо, что не забываете нас, — улыбнулась она, поправив накрахмаленный передник.

— Я хотела приехать раньше, но… обстоятельства сложились так, что только сейчас появилась возможность.

— Ну то вы? Я всё понимаю. У Егора Андреевича работёнка не из легких. Он, до каких вершин взлетел. Переживали тут все очень за его «ТехМаш». Хорошо, что обошлось без жертв. У меня брат на том заводе работает. Боже, такого натерпелись, пока всё закончилось. Да вы и сами знаете, были ведь там. Вас по телевизору показывали. А Студинский молодец, умные, правильные слова говорил, и люди за ним тянуться, чувствуют лидера.

Я виновато опустила голову. Бедная женщина даже не подозревает, то в шаге от неё сидит предательница. Захотелось сплюнуть разъедающую изнутри кислоту – да не получилось. Не смотря на заряженное позитивом настроение, на душе скреблись кошки. Куда не посмотри – повсюду Егор. Дома – он. Здесь – он. В городе – тоже он. Не спрятаться от него, не скрыться.

— Слушай, а ты где работаешь? — прозвучало рядом. Я вынырнула из оцепенения и посмотрела на группу мальчишек, обступивших Тарановского. Шестилетний тёска брата, задавший вопрос, деловито закатал рукава потертой рубашки и засунул руки в карманы шорт. Умереть не встать, будущий авторитет.

— В милиции, — прозвучало не без гордости.

— Мусор что ли?

— Даня! — возмутилась няня. — Разве можно так? Сейчас дядя милиционер арестует тебя, и останешься без манной каши.

— Мусор, мусор, — улыбнулся Сергей, заметив, как я прыснула со смеху, едва не свалившись с лавочки. 

— Подумаешь, манка, — засопел Даня, присев возле меня. — Переживу как-нибудь. Деду Васе, значит, можно их так называть, а мне – нет.

Пока Серёжка рассказывал вольным слушателям о своей профессии, я переключилась на принцесс.

На голове у Илонки соорудили кокошник, на шею понавешивали игрушечных ожерелий, а волосы начесали так, что я усомнилась в сегодняшнем походе в клуб. С Наташей была проделана аналогичная процедура, только вместо кокошника – бантики да всевозможные заколки.

— А у тебя настоящие волосы или парик? — поинтересовалась Варя, с любопытством рассматривая Илонкину шевелюру.

— Чего-о-о? Конечно настоящие.

—  Просто таких волос не бывает, — не унималась малышка, показав язык.

— Бывают, Варечка, — заметила Лиза со знанием дела. — Вспомни, у Мальвины голубые волосы. Значит, и такие бывают. 

Девчонки заспорили, бывают или нет, а Тимохина закатила глаза. Был и у неё по первой ступор. И глаза предательски увлажнились. Нормально это. Естественно. Когда тебя зовут в мамы и предлагают себя как на ярмарке, по-другому никак. А потом ступор проходит. Начинаешь шутить, играть, баловаться, оставив все проблемы за высоким забором. И уже не так бросаются в глаза записяные штанишки или разорванная по шву кофточка. Кому это важно? Им не важно, и ты не обращай внимания. У них совсем другая беда – они никому не нужны. Вот это катастрофа, всё остальное мелочи. Лиза, запавшая в душу ещё с первой встречи, так и вилась вокруг меня, разрывая сердце на части. И помнила, как тогда ответила Юрьевна на её просьбу об удочерении, по глазам видно, что помнила, а всё равно при любой возможности так доверчиво заглядывала в глаза, что дышать становилось нечем.

— Илон, супер образ. Вот так и иди сегодня в клуб. Всех парней свалишь на повал в прямом смысле слова.

—