Шрифт:
Закладка:
Тогда Эл-Дин на год раньше положенного отправился за орхом, мечтая доказать отцу, что он не хуже брата. Ро-Мер сбежал из Алимирии, где мальчишки были обречены расти слугами воительниц. Ша-Кира выгнал дядя, мечтающий о возвращении трона и регентстве при малолетнем наследнике. Видно, встреча трех мальчишек в Исходе была предопределена богами.
— Тогда мы были втроем, сейчас…, - Ша-Кир не договорил, но это было и не нужно. Все и так знали, о чем речь. Сражаться самим проще. Гораздо проще, чем смотреть, как это делает та, которую ты мечтаешь завернуть в кокон своей заботы и любви.
— Она справится, — коротко бросил Эл-Дин. — Действуем строго по плану. Ша-Кир, ты прикрываешь. Ро-Мер, не вмешивайся! Чтобы не случилось, твоя основная задача ‑ Та-Нья. Ты должен остаться с ней. А, следовательно, быть вне подозрений. Никто не должен знать о твоей связи со мной или Ша-Киром. После исчезновения императора, у тебя будут считанные минуты, чтобы исчезнуть из дворца. С ней.
— Понял, — отмахнулся Ро-Мер. — Так и отпустишь?
В принципе вопрос был риторическим, самир и сам знал на него ответ. Поэтому и не удивился молчанию друга. У них нет выбора. Все предрешено еще много лет назад и от этой фатальности они втроем сходили с ума, бились в бесплотных попытках что-то изменить, но выхода так и не находили.
— Ей не место в этой клоаке, — бокал треснул в руках Эл-Дина, рассыпаясь множеством мелких осколков — тьма вновь вырвалась на волю.
Один из крупных осколков впился в руку, причиняя боль, но это лишь малая часть того, что сам ниран хотел сделать с собой за жестокие слова.
— Ты уедешь с ней, — он не спрашивал — утверждал.
Ро-Мер согласно кивнул. Он тоже знал свою роль в предстоящей игре. Да и сам бы ни за что не отказался от маленькой возможности стать для нее чем-то большим.
Липкая кровь стекала с ладони, а ниран мог лишь только смотреть на то, как быстро затягивается окутанная тьмой рана. Есть ли у него возможность после всего вымолить прощение? Шанс хоть раз увидеть ее вне дворцовых стен?
Бесило. Как же все происходящее его бесило. И собственное бессилие, и тьма. Его личная тьма, что постоянно рвалась на волю, а он ничего не мог с ней поделать. Само присутствие Та-Ньи вводило ее из себя, а невозможность прикоснуться приводила в неистовство.
— Что думаешь делать? — поинтересовался Ро-Мер.
— А у меня есть варианты? — усмехнулся Эл-Дин. — Сам знаешь, я навечно прикован к дворцу и брату. Я даже убить мерзавца не могу. Зато он при первой же возможности убьет ее…
— И ты не придумал ничего лучше, чем вызвать ее ненависть, — хмыкнул Ро-Мер.
Эл-Дин пожал плечами. Он не хотел ничего объяснять. Мысли вновь вернулись к брату. Всего восемь минут. Решающих восемь минут. И если бы не тот факт, что всегда рождается только один ребенок, его бы уже давно не было в живых. Он никогда не хотел быть императором, но готов был завоевать трон, если бы это позволило его сердцу остаться рядом с ним. Впрочем, он сам уничтожил такую возможность.… Тогда, когда решил, что может доказать отцу, что он ничем не хуже брата и завоевать его любовь.
Ниран усмехнулся собственной наивности. Мальчишка. Глупый мальчишка, мечтающий о семье. И что в итоге получил? Его ослепил собственный отец, навсегда привязав к наследнику и опостылевшему дворцу. Эл-Дин поежился, тело прошило волной фантомной боли, когда он вспомнил, чем приходилось расплачиваться за каждое сопровождение Та-Ньи. Хорошо, что об этом знает только Ша-Кир.
Нет, Та-Нье лучше быть подальше от дворца. И никто не должен знать, что она значит для него. Даже она сама.
— Уедете до рассвета. Я все подготовил. Все решат, что вы вернулись в Ти-Рхо. Ты же повезёшь ее в неизведанные земли. В дом, принадлежащий моей матери.
— Думаешь, На-Хер не вспомнит?
— Он даже не знает имени женщины давшей ему жизнь. Что уж говорить о принадлежности к роду, в котором мать была последней. Главное ни за что не позволяй Та-Нье вернуться. И, Ро-Мер, чтобы ты ни ощутил, чтобы со мной не произошло, вы с Ша-Киром должны оставаться рядом с ней, — напутствовал Эл-Дин друга, мечтая поскорее покончить со всем этим.
Когда они окажутся в безопасности, у него развяжутся руки, и он сделает то, что не решался сделать до сих пор — перестанет быть цепным псом брата.
Эл-Дин вздохнул. Его беспокоило происходящее. Настораживало своей непредсказуемостью. У них будет всего несколько коротких секунд. И ни один из них не может предотвратить ритуал и дойти придется до снятия печатей. Орх дернулся, напоминая, как именно происходит наложение оков на девушек. Зарычал предостерегающе. Усилием воли ниран погасил оборот, с трудом сдерживая бунтующую внутреннюю сущность.
Разделились еще в кабинете. Эл-Дин привычно скрылся в потайных ходах. Ниран уже давно не удивлялся тому, что дворец реагирует на все его желания, подстраивается под его нужды. Если бы не это, он вряд ли смог выполнить главный приказ императора — сохранять втайне свое существование. Единицы были посвящены в его тайну, для остальных он был живым кошмаром и палачом — цепным псом императора. Всегда в маске, с руками по локоть в крови… Эл-Дина передернуло, стоило вспомнить, что он посмел этими самыми руками прикоснуться к мечте. Если бы он мог все изменить…
И тут же усмехнулся. Нет, ничего бы не изменил. Та единственная ночь наполнила жизнь смыслом. Показала, что все может быть иначе в его беспросветном существовании и заставила острее желать свободы.
Если все получится.… Нет. Никаких «если». У них должно получиться. Пусть и пришлось в самый последний момент корректировать план, внося поправки. Но так даже лучше. Теперь они не просто узнают о том, кто стоит за смертью девушек, но и смогут остановить их, передав Совету Семи. И если этим виновным окажется император, что ж Совет уже неоднократно намекал Ша-Киру, что пора вернуть на престол исконного наследника.
Ударили барабаны, начиная ритуал. Из своего тайного убежища, чуть левее от трона Эл-Дин, затаив дыхание, следил за тем как танцует, уклоняясь от очередной атаки та, что уже давно покорила его сердце. Но уже через мгновение забыл обо всем, потому что удержать орха, когда он инстинктивно рвется на защиту своей избранницы, было не просто сложно, а архисложно.
Та-Нья
Девушки двигались.
