Мраморные столы, украшенные изысканными скатертями, ломились от яств виданых и не виданых. Здесь были блюда из экзотических фруктов, обрамленных золотыми листьями, жареные птицы, посыпанные волшебными специями, придававшими их мясу аромат чистой магии, и странные яства, о которых гости могли только догадываться. Графины из изумрудного стекла переливались на свету, наполненные сияющим напитком, что дарил мгновенное ощущение эйфории и лёгкости, будто пили они нектар из лепестков цветов древних лесов.

Повсюду горели магические светильники в виде лунных сфер, парящих над головами гостей. Около фонтанов стояли фигуры из темного мрамора, изображающие героев древних легенд, с завораживающе серьезными лицами. Воздух был насыщен ароматом редких благовоний, источаемых курильницами, украшенными драгоценными камнями.

Артур, воплощая роль Герцога Орно, излучал таинственную уверенность. Он двигался среди гостей, как тень, предугадывая каждое движение и жест, и лишь слегка кивал, слушая беседы. В глубине его глаз вспыхивала скрытая насмешка, когда кто-то слишком увлеченно рассказывал о своих новых приобретениях или очередной выгодной сделке.

В какой-то момент Артур тихо поднялся на небольшое возвышение в центре двора и приветствовал гостей. Его голос был мягким, а слова завораживали. Гости замерли, их внимание приковали к таинственному хозяину, и в его глазах мелькнул тот же огонёк, что зажегся в нём при известии о «сбежавшем» Артуре Извороте. Сдержанно улыбаясь, он начал свой тост, обещая, что этот вечер останется в их памяти навсегда, что каждый здесь станет свидетелем того, чего ещё не видели.

И действительно, позже, когда ночь окончательно окутала двор, он подарил зрелище, которое пронзило их сознание: над двором развернулось заклинание, и гости увидели проекции других миров, будто сквозь разрывы в реальности. Плавающие острова, города, окруженные волшебными лесами, и бескрайние пустоши, освещённые ярким, алым светом. Это было так удивительно, что даже самые чёрствые и прагматичные гости почувствовали дрожь восторга, а Артур, наблюдая их ошеломленные лица, улыбался в предвкушении.

Вскоре гости, опьянённые напитками и странной, манящей атмосферой, погрузились в приятную негу, Артур решил, что настал момент. Он грациозно поднялся и, бесшумно двигаясь, занял центр двора, освещённого магическими огнями. За этот вечер гости уже привыкли к речам хозяина и готовы были слушать ещё и ещё.

Глядя в толпу, он начал говорить:

— Свобода, дорогие мои друзья, — это не крепость, которую можно купить за золото или колдовской металл, не лёгкость, что приходит с властью. Настоящая свобода, — его голос понизился, стал почти шёпотом, — это способность видеть цепи, что окружают нас всех, цепи, которые нас держат в заточении. Мы — пленники. Пленники желаний, амбиций, праведности. Пленники лжи, что создаём вокруг себя, пронизывающей всё

Гости замерли, зачарованные его словами. Артур медленно шагал, его тень казалась длиннее и зловещей, когда он продолжил:

— Мы завидуем птицам за способность летать, но я спрошу вас, почему птицы летают? Потому что у них нет выбора, потому что они рабы своей природы. Как и все мы. Ни один из нас не свободен по-настоящему. Мы боимся взломать свои золотые клетки, боимся найти правду — потому что это больно, потому что это сотрясёт основу наших миров.

Артисты и лицедеи, которые всего час назад веселили гостей, остановились и слушали, ошеломлённые новыми, почти пугающими интонациями в голосе хозяина.

— Свобода, — продолжил он, теперь с лёгким оттенком насмешки, — это хаос. Это осмеливаться разрушать то, что кажется нерушимым. Это позволить себе плыть против течения, когда все уверены, что река ведёт к безопасности.

Он посмотрел на толпу блестящими глазами и, будто наслаждаясь моментом, тихо добавил:

— Могу ли я показать вам, что такое настоящая свобода? Хотите ли вы её? Или вам достаточно красивых цепей, которыми вы гордитесь?

Некоторые из гостей нервно переглянулись, а кто-то, опьянённый или захваченный идеями Артура, зааплодировал, выражая восхищение дерзостью хозяина. Но большинство стояли в странной задумчивости, пытаясь осознать, к чему ведёт его речь.

Артур же улыбнулся, глядя на лица гостей. В их глазах он увидел проблеск тех самых цепей, о которых говорил, и был доволен.

— Вы, наверное, полагаете, что богатство — это великая сила. Но вот я скажу вам: богатство тоже заковывает. Оно так же душит, как любые цепи. Когда я впервые окунулся в роскошь, я подумал, что обрел свободу, что мир стал податливым. Но что произошло на самом деле? Я сам оказался пленником своих сокровищ, а эта мишура стала моей золотой клеткой.

Он развёл руками, его глаза горели странным огнём, похожим на угли тлеющего пламени.

— И вот, мои дорогие друзья, я решил освободиться. Всё мое состояние ушло на этот праздник, на эти столы, на этих артистов и эту ночь, которую я дарю вам как прощальный подарок.

Гости переглянулись, некоторые начали смеяться, посчитав это блестящей метафорой или особой манерой театрального эффекта. Кто-то зааплодировал. Но Артур не смеялся. Его голос стал твёрже.

— Особняк, увы, не удалось продать. Это было последним якорем, тянущим меня обратно. Но и от него я избавлюсь.

Он взмахнул рукой, и двери особняка резко распахнулись. Слуги и гости, что остались внутри, под чёткие команды охранников начали выходить во двор. Лица их были удивленны, но они не осмеливались протестовать. Покидая комнаты, изысканно одетые, они смешались с остальными, и толпа стала единым водоворотом эмоций и любопытства.

Как только последний гость покинул здание, Артур, стоящий на краю двора, поднял руку и дал отмашку. Огонь заполыхал, охватив стены и крышу, и особняк словно превратился в фонтан огня и искр. Красные и золотые языки пламени взметнулись в ночное небо, их свет отражался в изумленных глазах гостей, которые всё ещё не могли понять, что происходит на самом деле.

Но их смятение длилось недолго: опьянённые и захваченные моментом, гости начали аплодировать, воспринимая это как последний экстравагантный жест Герцога Орно, завершающий безумный пир. Они смеялись, кричали, поднимали бокалы, уверенные, что стали частью невиданного зрелища, которое ещё долго будет темой для разговоров.

А Артур стоял на фоне пылающего особняка, молча наблюдая за разрушающимися стенами и исчезающими в дыму комнатами. На его лице сияла холодная улыбка. Когда особняк обрушился, он обернулся к гостям и слегка поклонился, его взгляд таил в себе насмешку. Гости ликовали, не подозревая, что этот человек готов принести хаос их миру, и уже не был тем Герцогом Орно, которому они так восторженно аплодировали.

Артур поднял руки, жестом призывая гостей к тишине, и толпа медленно затихла. Он оглядел каждого, его глаза сверкнули странной смесью презрения и насмешки. Голос его