Шрифт:
Закладка:
Нет, сильная женщина похожа на заостренное с двух сторон лезвие. Сожмешь чуть сильнее, чтобы понадежнее удержать — распорешь ладонь. И стоит помнить, что все, что отделяет тебя от острия бритвы — тонкая шелковая перчатка. Зря он сжал руку, зря надавил на Грету, попытался подчинить своей воле! Зря он затеял этот брак, напрасно настоял на том, что было прописано в договоре. Выжить бы теперь. Или хотя бы принять смерть от прекрасной дикарки достойно. Теперь уже от герцогини. Жаль Королевство, рассыплется без него на куски.
Мужчина несмело гладил запястье той, что была ему дорога столькие годы. Он искал утешения в этом прикосновении так, как ищет утешения в любимых глазах тигра его дрессировщик, в то время, когда зверь уже распахнул свою пасть.
— Я не расплачусь, не бойтесь, — неожиданно всхлипнула Вера, — Просто подумала, что меня никто никогда не любил. Эти вафли! Мне никто ничего не готовил специально! Девушка отпила глоток воды из хрустального кубка, капелька выплеснулась и поползла по ее подбородку. Грета промокнула ее салфеткой и отвернулась к окну. Последняя защита королевских покоев вдребезги разлетелась вместе со стеклом на окне.
— Мальчишки шалят, наверное, — пошутила на взгляд Короля герцогиня. Чем ее успокоить? Как приманить?
— Тебя все любили, девочка, — Король попытался придать своему голосу силу, — Всегда заботились о тебе. Вспомни только… Готфрид! Сколько подарков он тебе присылал, и когда ты была малышкой! Помнишь? И навещал каждый год. Да, дорогая?
— Вы тоже очень добры ко мне. Простите, что я так…
Король заметил на щеке девушки слезинку, которая устремилась к подбородку.
— Он сейчас присоединится к нашему завтраку, дорогая моя девочка.
Король поднялся из-за стола. Больше всего ему хотелось сбежать от смертельной опасности как можно дальше, но теперь, когда появилась возможность не только выжить самому, но и сохранить порядок вещей, он просто не мог себе этого позволить. Король замер на полпути к двери. На него наконец снизошло озарение. В первый миг он даже сам себе не поверил, Грета пришла не затем, чтобы его убивать! И ярится она не по его душу! Грета ведёт себя сейчас именно так, как любая молодая девица наутро после свадьбы, если муж ее обидел, не проявил деликатности, нагрубил, сделал несчастной, причинил боль.
Может, герцог разбил что-то важное? Например, ее куклу? Король знал, с каким трепетом Грета относится к своему жилищу, как оберегает его от чужих взглядов. Каждую вещичку для дома она подбирала сама, с той тщательностью, с какой птичка подбирает веточку для гнезда. Ковер из пуха новорожденного единорога, сотканный феями, и то отдала Солиду. Ее особняк больше всего напоминал крепость, ощетинившуюся башнями, внутри же он являл собой драгоценную шкатулку. Но даже с тем, что посреди столицы вырос Реут, готовый к осаде, Король готов был мириться, лишь бы эта девочка была всем довольна, счастлива и верна ему всей своею душой.
Молодого герцога Ильмара Король теперь истово возненавидел. Он готов был для начала придушить мужа Греты собственными руками, даже без помощи магии. Затем сжечь, обратить в пепел магией. Ну а потом рассыпать этот пепел по площади в ярмарочный день, чтобы толпа своими ногами смешала его прах с грязью и оплевала. Пожалуй, ради такого можно раздавать люду жареные семечки совершенно даром.
Из-за одного паршивца Король чуть не потерял все. Свою голову, трон, королевство! Что этот гадёныш мог наделать за одну ночь? Чем он ее оскорбил? Моль сизокрылая, постившаяся всю зиму в гнезде у песца! Почему Грета плачет? Ведь она действительно плачет!
Король обернулся — не показалось ли ему? Нет, Грета роняет одну за другой слезинки на прожжённую своим даром скатерть, отвернулась к окну. Может быть, у Готфрида получится успокоить девицу? Он был на свадьбе посаженным отцом! Порой Королю казалось, что между Гретой и Готфридом есть особая связь, какая возникает только между дочерью и отцом. Пусть названным, сути это не меняет. Да и Готфрида не так жаль, как себя самого. Хотя бы потому, что на его голове нет короны.
Вера искренне расплакалась из жалости к себе, из-за всех переживаний, из-за мерзкой выходки тестя, из-за того, что Ильмар напился, и в таком виде его привели в дом прохожие. Из жалости к Нолету. Бедный мальчик, какие ужасные у него на спине шрамы! По одному на каждой лопатке. И в первую очередь Вера расплакалась из-за вафель, конечно. Очень горько было понять, что Грету здесь так любили и любят. Грету! Но не ее, Веру, она сама и здесь никому не нужна. Ни мужу, ни Королю, ни какому-то Готфриду! Вообще никому! Слезы вдруг перестали литься.
Но ведь есть же Азу! Ворчливый, похожий на помесь ежа и собаки, страшенный как вся Верина прошлая жизнь… Главное, он ее действительно любит! И не бросит никогда и ни за что. В этом ведьма нисколько не сомневалась. А еще у нее есть Таллер, собственный дракон, ширококрылый, черный, прекрасный. И он тоже любит ее, заботится как умеет, носит бережно в небе! И зачем только нужны все люди? Любят или не любят! Какое ей до этого дело? Когда точно есть звери, которые не предадут никогда. Нужно просто прокатиться на Таллере или пойти с Азу на рынок за персиками, и любая хандра мигом пройдет. Остальное не так уж и важно.
Вере стало стыдно за свои слезы. Девушка встала из-за стола чересчур резко, Король даже подпрыгнул, хоть и стоял относительно далеко. Бывают же нормальные мужчины, почему только ей так не везет в выборе мужа? Там Илья, здесь Ильмар. Обоих она сама выбирала, и выбор оказался на редкость неудачным.
Насколько была бы жизнь проще, если бы в школе учили создавать семью и жить в ней, вместо дурацкого оригами или шитья, например. Может, тогда бы и она знала, как выбрать мужа, чтобы он подходил именно ей? Что толку в той любви? Должно быть что-то кроме этого чувства, наверное. Илью она любила без
