- Придется дать интервью в программе Бейрда.

Берк присвистнул.

- Брат, это равносильно тому, чтобы засунуть голову в пасть льва. Вы же знаете, он сможет уничтожить вас своими подлыми вопросами. Он препарирует вас как насекомое с воткнутой прямо в живот булавкой. Вы не сможешь сказать ни слова. А попытаетесь, он обрушится на вас с крикливыми и безумными обвинениями. Бейрд с вас шкуру снимет!

- Вряд ли, - сказал Март. - У меня дубленая шкура.

Бейрд пришел в восторг от этого предложения. Марту показалось, что комментатор едва удержался, чтобы не оскалить зубы. На мгновение он почти пожалел, что не прислушался к предупреждению Берка.

- Я бы хотел, чтобы это произошло как можно скорее, - сказал он. - До завершения слушаний.

- Сегодня вечером, - сказал Бейрд. - Я изменю сегодняшнюю программу и дам вам возможность изложить свою позицию всей стране.

Март кивнул.

- Встретимся в студии.

Ему не нужно было готовиться. Он точно знал, что хочет сказать. Главное, не дать Бейрду исказить его слова. Было очевидно, что тот обязательно попытается это сделать.

Для начала Бейрд усадил Марта на неудачном месте, так что его лицо было далеко от камер, чтобы только Бейрд мог напрямую обращаться к тем, кто смотрел его передачу. Как только они вышли в эфир, Март передвинул стул так, чтобы смотреть прямо в камеру. Сбитый с толку, Бейрд вынужден был или подвинуться, или сделать вид, что сидит позади Марта. Он подвинулся.

Свою передачу Бейрд начал с того, что пожаловался зрителям на трудности, с которыми сталкиваются телевизионные комментаторы в ходе своей общественной работы. Создалось впечатление, что доктор Мартин Нэгл был одним из тех самых тяжелых крестов, которые ему приходится нести.

Он задал вопрос:

- Доктор Нэгл, не расскажете ли вы нашей аудитории, какова концепция патентной системы, которая бы удовлетворили вас?

- Патентная система, - сказал Март, - это форма вознаграждения первооткрывателя за использование его труда. В случае...

- Одну минуту, доктор Нэгл. Вознаграждение, предлагаемое патентом, по своей природе является монополией на использование, и в этом суть нашей нынешней проблемы. Вы не можете сказать, что было бы оправданно предоставить человеку монополию на любое открытие только потому, что он был первым, кто его сделал.

- Я не употреблял слова "монополия", - сказал Март. - Я сказал вознаграждение. В случае...

- Итак, доктор Нэгл. Вы говорите "вознаграждение". Хорошо, мы будем использовать слово "вознаграждение". Но сразу же становится очевидным, что если вы хотите рассчитывать величину вознаграждения прямо пропорционально значимости открытия, то мы быстро приходим к ситуации, в которой нелепо позволять одному человеку контролировать выплату вознаграждения на определенные открытия, имеющие чрезвычайно важное значение. Вы согласны, что это так, доктор Нэгл?

Март пожал плечами, улыбнулся и ничего не ответил. Он взглянул на часы на запястье, надеясь, что не ошибся во времени.

Бейрд замолчал, ожидая, что Март сделает заявление, которое можно будет прервать и выкрикнуть свое обвинение. Но Март молчал.

- Не расскажете ли вы нашей аудитории, как именно вы рассматриваете свои собственные спорные открытия в свете нашей нынешней Патентной системы?

- Я так и сделаю, - спокойно сказал Март, - если вы позволите мне закончить свой ответ и не будете мешать. Если вы меня снова прервете, я позволю зрителям самим решить, почему мне не позволено изложить свою точку зрения.

Бейрд покраснел и, казалось, вот-вот взорвется. Но он вовремя взглянул на вездесущие камеры.

Март удовлетворенно выдохнул. Он был прав. Камеры были единственным способом сдержать Бейрда. Тот вынужден был держаться в рамках приличий, и потерял возможность прерывать своего противника.

На мгновение оказавшимися вне поля зрения камеры, он сказал, скривив губы и бросив на Марта испепеляющий взгляд:

- Пожалуйста, продолжайте, доктор Нэгл.

Март заглянул в блестящие, пустые глаза комментатора, которые больше бы подошли какому-нибудь глупому инквизитору из глубин космоса.

- Мы построили нашу страну, - медленно произнес он, - в том числе, на принципе справедливого вознаграждения за добросовестный труд. Правильность этого принципа можно легко продемонстрировать, сравнив развитие нашего общества с другими, основанными на других принципах, требующих, чтобы и человек, и его труд принадлежали обществу. Вначале было легко применять наш трудовой принцип. Один человек владел фермой, выращивал урожай и торговал с соседями. Впоследствии видов труда стало так много, что оценить один с точки зрения другого, обеспечив справедливое вознаграждение для всех, стало трудно.

Одним из самых сложных для оценки был труд человека, который изобрел машины, чтобы облегчить труд своего ближнего и самого себя. Сколько ему заплатят за такое изобретение? Построив и продав такую машину, он не получал награды за дни, проведенные в размышлениях и творчестве. Когда секреты машины были раскрыты, любой человек мог сделать ее для себя.

Человек, который что-то изобрел, сделал это, потому что он любил этот вид труда, так же, как фермер любит обрабатывать землю. Но даже изобретатели должны питаться и обеспечивать свои семьи. Как могли фермеры должным образом отплатить изобретателю за его творение? Чтобы обеспечить справедливое существование этих людей общество приняло законы, предоставляющие изобретателю ограниченную монополию на использование его открытия. Это должно было стать его наградой и вознаграждением.

При эксплуатации ресурсов земли мы следовали тому же закону. Человеку разрешили владеть землей, которую он застолбил и использовал. Ему было разрешено добывать и продавать минералы и нефть, найденные в ней, для собственной выгоды.

Нигде и никогда мы не оспаривали право эксплуатировать и извлекать выгоду из того, что человек открывает - за исключением одной области. Неосязаемое поле исследования человеком принципов и законов, которым подчиняется мир природы. Домохозяйка может сколотить небольшое состояние, разработав упрощенный способ очистки домашнего водопровода. Человек, открывший силы, скрепляющие строительные блоки Вселенной, не получает ничего.

Говорят, что восторг от совершенного открытия - это и есть награда, которую человек ищет и желает получить. Это глупый ответ. Мы живем в реальном мире, который требует, чтобы нас хорошо кормили, одевали и содержали, чтобы о наших семьях хорошо заботились, если мы хотим отправиться в самое долгое путешествие, какое только может совершить человеческий разум.

В нашем мире домохозяйки и автомеханики способны за несколько недель работы в подвале или магазине заработать состояние. А вот вознаградить человека, открывшего основную тайну Вселенной, невозможно.

Наконец обо мне. Я сделал игрушку, тривиальное устройство, не имеющее никакой ценности. И выручил за продажу ее солидную сумму. Но я также обнаружил, что за сила тянется через глубины космоса от планеты к