не понимая почему, он кипел изнутри злобой и болью. Трагедия с похищением и убийством понемногу становилась личной для него, и это его не радовало. Слишком много эмоций, с которыми ему нелегко справляться.

Сев в автомобиль, он кинул на соседнее сиденье клочок бумаги с адресом и стал судорожно вводить в GPS координаты. Его указательный палец не попадал по буквам на сенсорном экране. Злясь, он еще сильнее промахивался.

— Сука! — прокричал он вдруг с такой силой, что сквозь запертые двери его услышала компания черных парней, стоящая около магазина, торгующего спиртным.

Заметив их, Альфред взял себя в руки и, умостившись в кресле и глубоко дыша, впился пальцами в руль.

— Тихо, мой друг, тихо, — говорил он сам с собой. — Тебе нельзя нервничать и волноваться. Для твоей головы это вредно. Это всего лишь очередное дело, которое ты обязательно раскроешь. После него ты будешь жить дальше, — Альфред говорил с собой, потому как больше некому было его ус­покоить.

Он не понимал людей, а люди не понимали его — вот и вся дилемма. Ему хотелось абстрагироваться и не относиться к делу, которое он вел, столь лично, но, видимо, после того как он вследствие некой травмы головы потерял память, он не мог этого сделать чисто физически.

Похищенная пятерка детей была всюду — в воспоминаниях родителей, в запахе комнат, где они жили, в улицах, по которым ходили, в отчетах и фотографиях, в версиях, мыслях, догадках и даже снах Альфреда. Он бы и рад убежать, но чувствовал ответственность — не по отношению к родителям, которым дал обещание, а по отношению к детям. Какое-то шестое чувство подсказывало ему, что спустя два года после похищения они живы, а значит, можно успеть их спасти.

Молодой агент повернул ключ в замке зажигания. Не суетясь, он ввел нужные координаты, и компьютер проложил кратчайший путь к пункту назначения. Цифры на мониторе показывали две с половиной мили. Переключив передачу, Альфред нажал на педаль газа, доверившись красной линии, ведущей к цели.

Проехав с десяток однообразных кварталов, он оказался в районе, состоявшем из хлипких белых деревянных двухэтажных домиков. Металлические заборы, окружающие их, сделанные из рабицы, выглядели старыми и насквозь проржавевшими. Некоторые дома были брошенными, окна и двери в них были заколочены. Место, в которое заехал Альфред, сильно отличалось от пригорода, в котором ему довелось быть на прошлой неделе. Видимо, он находился в сердце депрессии, которая опустошила северную окраину Индианаполиса.

Остановив машину у тротуара, Альфред вышел. Оглянувшись, он удивился. В округе совсем не было людей, откуда-то доносился лишь собачий лай и шум проносящегося мимо поезда. Перейдя через дорогу, молодой агент откинул невысокую скрипящую калитку и поднялся по лестнице на крыльцо. Нажав на кнопу, он позвонил в дверь. Неприятный тонкий звонок раздался где-то в прихожей.

Белая деревянная дверь отворилась, и за противомоскитной сеткой показалась молодая темнокожая девушка в атласном халате с огромными красными розами.

— Чего вам? — с недоверием спросила она.

Альфред вытащил из внутреннего кармана документы и продемонстрировал их.

— ФБР, мэм, агент Альфред Хоуп. Мне необходимо поговорить с мистером О’Нилом. Он здесь живет?

— Саймон что-нибудь сделал? — прищурившись, поинтересовалась девушка, отворив дверцу с противомоскитной сеткой.

— Нет, мэм, я занимаюсь делом о похищении его сына Майкла. Мне надо задать ему несколько вопросов.

— О господи, — с облегчением выдохнула она. — Я уже подумала, случилось что-то плохое. Последнее время он сам не свой.

— Так могу я поговорить с ним? — аккуратно настаивал Альфред.

— Да, то есть нет, — растерялась с девушка. — Его нет дома, он сейчас в баре с друзьями, играет в домино. Если пройдете туда, — указывала она рукой направление. — Два квартала, повернете направо, увидите неприметное здание бледно-зеленого цвета, без вывески. Это и есть бар, где Саймон собирается с друзьями.

— Благодарю вас, мэм, — сказал Альфред и поторопился к машине, чтобы успеть застать в указанном месте мистера О’Нила.

Проехав сотню метров, он свернул за угол и остановился у одноэтажного знания, о котором говорила молодая девушка. Строение своим видом больше походило на небольшой склад, нежели на бар. Открыв прозрачную пластиковую дверь, на которой красовалась наклеенная старая реклама, он вошел внутрь.

После яркого летнего августовского солнца его глаза не сразу привыкли к полумраку, царящему в баре. Первое, что привлекало его взгляд, — красная неоновая вывеска, висящая на стене около барной стойки. Возле нее стоял старый седой бармен, лениво вытирающий пивные бокалы. За несколькими столами сидело всего пару человек, вид у которых был потасканным и несчастным. Люди, с которыми судьба, по их мнению, поступила несправедливо, пили то, на что у них хватало денег, — самое дешевое пиво.

Слева от входа в дальнем углу у единственного окна за круглым столом сидела компания из пяти человек, над которыми клубился сигаретный дым. Что-то обсуждая меж собой, негромко смеясь, пятеро мужчин играли в домино. Разглядев помещение во всех деталях, Альфред понял, что никто на него даже не обратил внимания, включая пожилого бармена. Приготовив значок, федеральный агент подошел к игрокам.

— Мне нужен мистер О’Нил, — подняв кожаный кошелек с золотистым жетоном, произнес Альфред.

— Кто спрашивает? — спросил крепкий мужчина с короткой побитой сединой бородой, не отрываясь от игры.

— Его спрашивает ФБР. Мне надо задать ему пару вопросов относительно его сына.

Агент Хоуп спрятал удостоверение во внутренний карман, поняв, что оно не вызвало нужной реакции.

— Вы нашли моего сына? — продолжал Саймон пренебрежительно общаться с незнакомцем.

В то же время его друзья стали отвлекаться от игры, видя, что происходит нечто из ряда вон выходящее.

— Нет, мистер О’Нил, не нашли. Но я собираюсь это сделать.

— Вы два года уже собираетесь это сделать.

Альфред чувствовал, что отец Майкла ведет себя с ним подчеркнуто неуважительно, но не хотел принимать это как должное. Его лицо окрасилось не меньшим неуважением к собеседнику.

— Так что, может, нам теперь не искать его? — заговорил, будто с мусором, он.

Саймон дерзко кинул белые костяшки на стол и не спеша встал. Крупный темнокожий мужчина, одетый в спортивный костюм, был на полголовы выше незнакомца. Стоя в полуметре от него, он с интересом мерял взглядом аккуратного федерала, вызывавшего в нем неистовое желание ударить.